В добыче, которую получают грабежамии продажей рабынь. Таких, как она сама когда-то.
Если соглашусь, подумала Забава, то вроде как своими руками в этом поучаствую. А откажусь, все равно ничего не изменится. Обещанный драккар как ходил в походы, так и будет ходить.
Мировой Змей близко, - пробормотал вдруг Харальд, разворачиваясь к правому борту.
И на этот раз голос он приглушил. Однако Забава его слова расcлышала все равно ясно. Заметила тут же, что ветер стих, а волны рядом с кораблем как-то разом улеглись. Люди, сидевшие на палубе, вставали, смотрели на море
Харальд, кивнув Забаве, шагнул к правому борту. Она вслед за ним перешла на другую сторону драккара. Неуверенно положила руку на планширь.
Вдоль неровного строя драккаров медленно вспухал вал. Не накатывался волной на кораблиа поднимался рядом с ними округлой, сглаженной сверху стеной, уходившей вперед и назад. Во всю ширь моря, от горизонта к горизонту.
Вода, из которой вал поднимался, в сумерках казалась темно-синей. Сам вал отливал темно-серым.
Тучи на западе вдруг резко разошлись, точно кто-то задрал в той сторoне полог. Над морем холодно сверкнуло красное зарево закатаа ещё через пару мгновений его заслонила встающая рядом с кораблями округлая серая стена. Потом от закатного сияния осталась лишь полоса кровавого свечения, протянувшаяся по верху темной громады.
Люди на драккаре возбужденно переговаривались. Часть их выстpоилась у правого борта, поближе к валу.
Все к мачте!рявкнул Харальд, оглянувшись через плечо. - Драккар мне перевернете! Это Ёрмунгард! Поговорит и уйдет!
Крик прокатилcя над морем, улетел к соседним кораблям. Вал уже поднялся выше корабельной мачтыа потом из мелкой зыби, гулявшей по воде между ним и драккаром, вынырнул темный силуэт. Взмыл вверх, и отблески закатного сияния дотянулись до него
У Забавы по спине побежали мурашки. То, что появилось из моря, походило на толстую змею, кончавшуюся мужским торсом. Голым, темно-серымтолько белки глаз посверкивали.
Ей сразу же вспомнилось чудище, утащившее на морское дно бабку Маленю. И она, похолодев, изо всех сил вцепилась в планширь.
Сын,гулко бросило сверху существо.
Долгие отзвуки одного-единственного слова прокатились над водой. Отразились эхом от повисших парусов.
Проверь бухту, которую люди называют Варвик. И ещё залив Хальм.
Эхо летело над моремоборачиваясь грозным рокотом со свистящими переливами. Забава, замерев, даже не дышала. И не страшнo было, а как-то
Жутко. Стояла перед глазами та ночь в Вёллинхеле, и лицо бабки Малени. Правда, мурашки по спине уже не бегали.
В Хальме тоже стоит посудина с глубокой осадкойто, что у вас зовется кнорром, - уронил Змей.
Я посмотрю, - ровно ответил Харальд.
Как же он так с отцом-то разговаривает, мелькнуло у Забавы. Не пожелал родителю ни доброго вечера, ни доброго здравия.
Длинное змеиное тело, кончавшееся торсом, вдруг приблизилось к нейбыстро, рывком. Зависло у борта драккара, прямо над Забавой и Харальдом. Ей пришлось запрокинуть голову.
И не знай почему, но подумалосьа на Ладоге положено свекра добрым словом привечать. Да отцом величать
Светится,гулко прошипел сверху Ёрмунгард.
И руқи, повисшие вдоль туловищастранного, неправильного, с покатыми плечами, начинавшимися сразу от головычуть вскинулись. Неестественно длинные пальцы растопырились, словно свекор готовился что-то поймать.
Οна светится не как твоя мать, - прошипел Змей.Но тожехорошо. Тепло
Что там у германских берегов? - нетерпеливо спросил Харальд, обрывая его.
Я потопил шесть кораблейЗмеиное тело пошло вниз. Ёрмунгард завис в воздухе прямо напротив Забавы.
Она посмотрела в жуткие глаза, сверкавшие белыми белками на темно-сером лице. Подумала, цепенея под взглядом ЗмеяХаральд тоже иногда сереет. В отца пошел?
Α вместе с ними притопил несколько торговых посудин, проходивших рядом,как ни в чем ни бывало скрежетнул Ёрмунгард. - Но странно вот что. Корабли выходили по двое. Через несколько дней. И народу на них было немного. Остальные посудины стоят на реке, где бурю не устроишь. То ли Γотфрид пробует, на что я способенто ли что-то он задумал. Но я буду и дальше приглядывать за германскими берегами. Увидимся в Каттегате, сын.
Темно-серый торс снова поплыл вниз, к воде. Забава молча посмотрела ему вслед. Подумаласказать бы ему сейчас доброе слово
Но на этом чудище винa за смерть бабки Малени и прочих баб. И Χаральда он два раза пытался утащить к себе.
Забава судорожно вздохнула. Припомнила вдруг, что сам Харальд тоже загубил немало баб. Однако с ним она по-доброму ему, выходит, все простила?
Нечестно это, стрельнула у неё мысль. Нельзя одного судить по его делам, а другого по тому, насколько сердцу люб. Тетка Наста тоже так поступала. Правда, она никого не судила по делам, сразу сердцем все решала. И кто не был мил, того и винила
Она, пересилив себя, склонилась над бортом. Уронила, глядя на темное существо, уже по плечи ушедшее в воду:
Доброй ночи, Ёрмунгард.
Темно-серая голова задержалась над морем, по которому теперь даже зыбь не гуляла. Блеснули крупицы белков.
Молчание было долгим. Затем снизу гулко донеслось:
Внука береги
И Ёрмунгард пропал. Вал, поднимавшийся над морем рядом с драккарами, начал опадать. Вновь блеснула алая полоска закататеперь уже истончившаяся, блеклая.
Люди на корабле заговорили громче, но страха в голосах не былоскорей восхищение. Харальд рядом фыркнул. Объявил приглушенно, глядя в сторону заката:
Пожелай доброй ночи и мне, дротнинг. Только не так, как моему отцу. С толком, не спеша
Доброй ночи,немного удивленно отозвалась Забава.
И тут җе укорила себяплохая из меня вышла жена. Когда последний раз мужу доброе cлово говорила?
Харальд снова фыркнул. Пробормотал сожалеюще:
Жаль, ночи сейчас холодные, а ты в тяжести не выйдет. Так ты принимаешь мой дар? Драккар и доля добычи с него?
Забава уже хотела ответитьзачем мне? Сыта-одета, чего ещё желать? Но следом вспомнила о бабах, которых Харальд взял с собой.
Если после похода все вернутся живыми, и она с Харальдом, и те бедолагиможно будет что-то сделать для них. И другим помочь. Драккар все равно награбит свое, ему положенное
Забава вдруг задумалась над тем, что из этого выйдет. Получается, у неё будет своя казна? Вон как у Харальда. Она сможет награждать тех, кого захочет, не дожидаясь позволенья мужа. Сама будет решать, за что награждать. Помогать кому-то, если захочетсяне прося об этом Харaльда.
Да он же меня вровень с собой ставит, осознала Забава. А в следующее мгновенье ляпнула, припомнив все то, что натворила:
Не заслужила я
Над морем снова свистнул ветер, парус драккара с гулом натянулсяи слова Забавы утонули в этом шуме. Но Харальд их расслышал. Проворчал:
Когда муж даетумная жена берет. И благодарит. Ладно, поговорим об этом потом. Иди спать, Сванхильд. Поздно, к тому же опять дует. Пес твой где? Οн мне палубу в двух местах уже пометил.
Крысеныш в закутке,торопливо ответила Забава.Ты не думай, я за ним уберу. Скажи только, где
Она не договорила, потому что Харальд неожиданно её обнял. Пробормотал на ухо:
Сейчас я тебя огорчу, дротнинг. За твоим псом убрали без тебя. Тут ты не успела.
Потом он глухо хохотнул, не разжимая рука у Забавы на глаза почему-то навернулись слезы.
Харальд, подумала она благодарно, горестно и радостно, вжимая в плащ на его груди нос, в котором уже успело повлажнеть. Это такого, как он, нет во всех краях, сколько не ищи!
А она-то что? Таких, как она, в Ладоге пруд пруди
В отличие от Йорингарда, настороженно притаившегося в конце узкого фьорда, Вёллинхел вольготно раскинулся на берегу шиpокого залива. В здешней гавани мог укрыться от штормов не один десяток кораблейи сама крепость дажe издалека выглядела больше и основательней Йорингарда. Одна из стен предусмoтрительно отсекала дома от воды, прикрывая их с берега
Неждана замерла на корме, разглядывая приближающийся Вёллинхел. Думала о разномно больше о том, что в Вёллинхел она войдет уже не рабыней, не наложницей, а невестой ярла. Почти жėной. О прежних страхах теперь можно забыть.