– А это кто, черт возьми? – спросил Рейберн.
Тай Чонг что‑то прошептала стоявшей рядом даме, та шепнула что‑то в ответ.
– Это весьма преуспевающий бизнесмен с Деклана IV.
– Еще один коллекционер?
Тай Чонг снова пошепталась с дамой.
– Недавно он купил художественную галерею в системе Дедала.
– Он долго не протянет, если будет добавлять по двадцать процентов за раз, – заметил Рейберн. – Где, интересно, он найдет покупателя за такую цену?
– Сто тысяч дает Малькольм Аберкромби, – объявил аукционист.
– Может быть, он собирается продать ее мистеру Аберкромби? – ехидно заметила Тай Чонг.
Венциа сделал быстрый жест рукой.
– Мистер Венциа дает 125 тысяч кредитов.
Рейберн повернулся ко мне.
– Что происходит? – недоумевающе спросил он. – Мне казалось, вы говорили, что вещь вытянет на пятьдесят или шестьдесят.
– Она должна была столько стоить, друг Гектор, – ответил я, приобретая Оттенок Замешательства. – Я не в силах объяснить, что здесь происходит.
Через две минуты, когда цена выросла до трехсот тысяч, я все еще не мог ничего понять.
– Картина вовсе не настолько хороша! – пробормотал явно сбитый с толку Рейберн.
– Леонардо, – поинтересовалась Тай Чонг, – что вы знаете об этом Килкуллене?
– Я вообще не слышал о нем до сегодняшнего вечера, Достойная Леди.
– Но если бы он жил в скоплении Альбион, и его работа действительно стоила 300 тысяч кредитов, вы бы знали о нем?
– Безусловно, – ответил я.
– Все любопытственее и любопытственнее, – пробормотала она, когда Аберкромби предложил 375 тысяч кредитов.
– Кто даст 400 тысяч? – спросил аукционист.
Венциа кивнул, но через секунду к аукционисту подошла хорошо одетая молодая женщина и что‑то ему шепнула.
– Аукцион прерывается на шестьдесят секунд, – объявил аукционист и поискал глазами человека с оливковой кожей. – Мистер Венциа, будьте любезны, подойдите ко мне на подиум.
– Это еще что? – удивился Рейберн.
Венциа взошел на подиум и вступил в оживленный разговор с аукционистом и двумя заместителями директора галереи Одиссея. Через несколько секунд он явно вышел из себя, а еще через мгновение удалился из главного зала, позеленев от гнева.
– Заявка мистера Венциа в 400 тысяч кредитов аннулирована, – заявил аукционист. – Есть желающие продолжить торг?
Он оглядел зал.
– Нет? Отлично. Картина продана мистеру Аберкромби за 375 тысяч кредитов.
Под шум одобрительных аплодисментов Аберкромби вышел вперед, чтобы скрепить покупку подписью.
– Ничего не понимаю, – удивленно прошептал Рейберн и вдруг повернулся к Тай Чонг. – Я хочу еще раз на нее взглянуть.
– Сколько угодно.
– Можно взять с собой Леонардо?
– Еще бы, – ответила она. – В конце концов, он нам ее оценивал.
– Идемте, Леонардо.
Рейберн большими шагами направился в маленькую боковую галерею, временно превращенную в комнату для посетителей, а я постарался не отстать от него.
Когда мы вошли, Венциа уже был там, и спорил с Аберкромби, который был подчеркнуто равнодушен.
– Вы купили ее нечестно! – протестовал Венциа.
– Если на вашем местном депозите нет денег, это вряд ли моя вина, – резко ответил Аберкромби, крепче сжав картину, словно опасался, что Венциа тут же бросится ее отнимать.