Я осторожно ощупал ошейник со всех сторон и перешёл к прикреплённой к нему подвеске. И тут в пальцах у меня ощутимо закололо, словно лёгким разрядом тока. Я с умным видом повертел подвеску в пальцах, а затем взял её обеими руками и переломил, словно Иван-царевич иголку, в которой таилась Кощеева смерть. Раздался лёгкий треск, подвеска рассыпалась в моих ладонях кучкой угольно-чёрной крошки, а ошейник ошейник стал расплываться и каплями стекать на пол, словно растаявшее мороженое. Попав на пол, капли впитывались в него, как вода в сухую губку. Спустя пару мгновений стекло и впиталось всё.
Анъях, которому вся эта фантасмагория, похоже, не причинила особых неудобств, неверяще ощупал свою освободившуюся шею, глаза его при этом стали круглыми, как плошки, и даже чуть засветились в полусумраке комнатушки. Он радостно возопил:
Получилось! Получилось! и тут же заткнул себе рот рукой. Правильно. Только Жрецов нам сейчас и не хватает в свидетели. Но полностью сдержать свои эмоции Анъях не смог, кинулся мне на шею и радостно обнял. Я машинально погладил мохнатика по шелковистой шёрстке и поинтересовался:
Что дальше делать будем?
Удерём отсюда, конечно же! Мы доберёмся до Юплы, и всё будет хорошо! радостно заявил Анъях.
Так. Это «мы» мне уже нравится. Только вот я по прежнему голый и босой, а эээ нетрадиционная для здешних мест внешность Анъяха выдаст его с головой, стоит нам отойти от этого гадского Храма. И что нам теперь делать?
Но Анъях, видно, столько раз обдумывал варианты своего побега, что быстренько мне заявил:
Ты, Сайм, пока здесь посиди. Скоро ночь, все спать улягутся, только в комнатах Цветов Любви будут гости. Но им будет не до нас. Я сейчас найду нам подходящую одежду и поесть чего-нибудь, а когда Жрецы заснут, мы удерём. Подождёшь, ладно?
Ладно, вздохнул я. В самом деле, куда ж я денусь с подводной лодки. Только вот
А кто такие Цветы Любви? спросил я.
Потом расскажу, когда нам нечем будет занять себя в дороге, отмахнулся Анъях, но всё-таки добавил:
Они красивые Но ты лучше.
После чего мохнатик исчез, оставив меня в полном одиночестве с челюстью, отвисшей чуть ли не до пола. Это кто красивый? Я???
Нет, конечно, то, что все школьные годы дружил с физкультурой, на моём телосложении сказалось положительно, и я совсем не хлипкий и не хрупкий, а вполне себе крепкий хлопец, но красивый Это вряд ли. Единственное, что есть в моей внешности выдающегосяэто нос, который ехидная кузина Роза именовала «орлиным», а по мнетак он просто горбатый. Волосы тёмные, глаза серые, как выражалась та же кузина Роза, «ехидные, как та ехидна» и Обычно, узрев выражение моего нежного личика, незнакомая шпана начинала приставать с животрепещущим вопросом: «Ты чё такой дерзкий?» Знакомая шпана либо здоровалась и проходила мимо, либо просто угрюмо сплёвывала через зубы и проходила мимо, ибо, во-первых, мои каверзы были известны далеко за пределами родной школы, а во-вторых, они знали, что память у меня хорошая и я найду время и место, чтобы опустить своих обидчиков ниже плинтуса.
Но не будем о грустном, я так понимаю, что настоящий Сёмочка не даст им заскучать в любом случае, вернёмся к моей незабываемой внешности. Общий вердикт таков: ничего выдающегося. Лошади шарахаться не будут, но абсолютно ничего, достойного од и романсов, нет. Обычный я. Или это мохнатик просто на радостях, что от ошейника избавился, решил мне комплимент сделать?
Эти нарциссические размышления прервал какой-то шум. Поскольку просто сидеть и ждать Анъяха было скучно, я приник к одной из небольших декоративных прорезей, украшавших заветную дверцу.
Похоже, кое-кто из Жрецов даже и не думал укладываться на ночь. Я разглядел медленно приближающуюся к статуям Аллира и Тальяны фигуру в пурпурном облачении со светящимся мягким золотистым светом огромным кристаллом в руках. Это был тот самый Главный Жрец, которого Анъях называл Мирзобилем.
Положив кристалл к подножию статуи Аллира, жрец опустился на колени и стал тихо молиться. Некоторое время не происходило ничего, наконец, я, к своему ужасу увидел, как веки статуи моргнули, а губы шевельнулись. Аллир ожил.
Некоторое время я пребывал в ступоре, поскольку к настолько странным вещам вся моя предыдущая жизнь не приучила, к тому же ожившая каменюка пугала меня до ужаса, сам не знаю, почему. Жрец же взирал на статую Аллира с такой преданностью и умилением, с какой преданная собака смотрит на хозяина. Некоторое время парочка играла в гляделки, затем Бог, явственно нахмурившись, произнёс:
Мне надоело то, что ты ломаешь игрушки, которые предназначены мне. Я накажу тебя, Мирзобиль.
О да, Великий, преданно воскликнул Жрец и распростёрся на полу ниц, страстно лобызая кончики пальцев статуи. На лице Бога появилось брезгливое выражение, но он сменил гнев на милость и сказал:
На этот раз ты и в самом деле должен отыскать мне Супруга.
Любого, кого прикажешь! радостно взвыл Мирзобиль.
Аллир снова поморщился. Видимо, чересчур пламенно преданный ему Главный Жрец его сильно раздражал, но подходящей кандидатуры на смену не было, поэтому парню приходилось мириться с тем, что есть. Но какой он красивый всё-таки С ума сойти
Я сглотнул слюну, снова вернул на место отпавшую челюсть и продолжил подслушивать. Что-то мне подсказывало, что ЦУ, которое даст Бог своему преданному Жрецу, будет непосредственно касаться меня. И чуйка меня не подвела.
«Любой», это слово было выделено настолько ледяной интонацией, что кавычки в нём слышались за километр, мне не нужен. Мне нужен один конкретный мальчишка.
К какому из благородных семейств он принадлежит? тут же спросил Жрец с интонациями сутенёра из глубинки. Я немедленно велю послать за ним и представить пред очи Бога!
Ни к какому, болван! не выдержал Аллир. Он вообще не принадлежит этому миру!
Логическая задачка оказалась Жрецу явно не по силам, его глаза съехали к носу от напряжённых раздумий, системе грозила аварийная перезагрузка, и Бог сжалился:
В этот мир силами Божественной Сущности был перенесён юноша. Именно он должен стать моим Супругом. Союз с ним сделает меня неодолимым. Он необходим мне. Разыщи его.
Он владеет магической силой? дрожащим голосом поинтересовался Жрец, явно боясь не угодить начальству. Я весь обратился в слух. А вдруг Бог заявит, что ямогущественнейший из волшебников этого мира? Ну, тогда держитесь все мои врагивсем покажу козью морду! Но, увы
Нет! спокойно ответил Аллир. Он не маг. Но магия этого мира не действует на него, так что так легко его не возьмёшь. Он мне необходим, Мирзобиль! Я даю тебе три месяца сроку. Если к тому времени мальчишки не будет в этом Храметвоя жизнь подойдёт к печальному концу, и душа твоя будет извергнута в ледяные поля Загробного мира, в ту глубокую пропасть, где бесконечно долгие века томится змей Горгол!
Да уж, умеет мужик стимулировать подчинённых. Вон как Главный Жрец побледнелпрямо как свежие простыни у тёти Фиры. Но всё-таки он осмелился задать ещё один вопрос:
О, прекраснейший Аллир! Величайший из Великих! Не можешь ли подсказать, твоему ничтожному слуге, где искать твоего будущего Супруга?
Нет, не слишком охотно произнёс Аллир. Его душа не принадлежит этому миру, я её не чувствую. И я не могу контролировать её, как любую другую душу. Но для подсказки я могу дать тебе вот это
Аллир сверкнул глазами, прямо как волшебница в какой-то старой сказке и перед онемевшим Жрецом прямо из воздуха стало возникать ой мама моё изображение. Что-то вроде объёмной фотографии. «Я» стоял чуть подбоченившись, с всегдашним ехидным выражением лица и смотрел куда-то вперёд. Изображение явно было получено из моего родного мира, поскольку «я» был одет в джинсы, футболку и кроссовки, а за спиной у «меня» болтался тот самый заслуженный рюкзачок, с которым я бегал на лекции в техникум.
Жрец обозрел изображение и выдал:
Он довольно красив, но
Не тебе судить о его внешности. Мне он необходим. У тебя три месяца сроку. Помни об этом, иначе отвечать придётся уже тебе, Мирзобиль, ледяным тоном произнёс Бог. После этого статуя вновь стала статуей, изображение «меня» превратилось в двухмерное и плоское и соскользнуло на пол. Жрец ловко скрутил его в трубку, как лист ватмана, подобрал кристалл от подножия статуи, поклонился Богу и, пятясь, в очень быстром темпе исчез из зала, оставив меня с кучей вопросов и полным сумбуром в голове.