Всю неделю Сандоз работал до изнеможения в мэрии пятого округа; вэтой
дыре он регистрировал акты рождений за скудноежалованьевстопятьдесят
франков; только забота о матери непозволялаемупослатьэтозанятиек
черту. Дюбюш, стремясь как можно скорее начать выплачиватьсвоимродителям
проценты с затраченных на его воспитание сумм,помимоработывАкадемии,
постоянноискалчастногозаработкаукаких-нибудьархитекторов.Клод
благодаря ренте в тысячу франков был свободен, но и ему становилось туговато
к концу месяца, в особенности еслиприходилосьделитьсястоварищами.К
счастью, он начал продавать маленькие полотна, которыепокупалунегоза
десять - двенадцать франковхитрыйторговецпапашаМальгра.Вконце-то
концовКлодпредпочелбыподохнутьсголоду,чемпрофанироватьсвое
искусство, фабрикуя портретыкаких-нибудьбуржуаилималюячтопопало:
изображения святых, ресторанные рекламы, объявленияповивальныхбабок.По
приезде в Париж он снял в тупикеБурдоннеобширнуюмастерскую,потомиз
экономии переехал на Бурбонскую набережную. Он жил здесьдикарем,презирая
все, кроме живописи, порвав с родными, которые раздражали его,рассорившись
стеткой,торговкойколбасойнаЦентральномрынке,отталкивавшейего
грубостью и тупым благополучием; однако вглубинедушионнепереставал
скорбеть о падении матери, которая ходила по рукам и опускалась всенижеи
ниже.
Художник раздраженно окликнул Сандоза:
- Что ты там ерзаешь?
Но Сандоз объявил, что у него свело все мускулы, ивскочилсдивана,
чтобы размять ноги. На десять минут прервали работу. Поболтали о том, о сем.
Клод был в отличном настроении. Когда работа хорошошла,онвдохновлялся,
становился разговорчивым; когда же сознавал, что натура ускользает отнего,
он писал со стиснутыми зубами, в холодном бешенстве. Сандоз, отдохнув, вновь
начал позировать, и художник, не отрываясь от работы, пустился в излияния:
- Как ты думаешь? Ведь дело подвигается, не такли,старина?Позау
тебя лихая, черт побери!.. Ну, кретины! Неужели и эту откажетесьпринятьу
меня! Я-то к себе куда требовательней, чем ониксебе,вэтомможноне
сомневаться! Когда я сдаю картину самому себе, это, знаешь ли,важнее,чем
если бы она предстала перед всеми жюри на свете...Помнишьмоюкартину-
рынок и двамальчугананакучеовощей?..Таквот,язамазалее:не
получилось! Я увяз там, взял задачу не по плечу. Но яещевернуськней,
когда почувствую себя в силах, я такое напишу, что все они обалдеют!
Художник сделал широкий жест, какбырасталкиваятолпу,выдавилна
палитру тюбик голубой краски и засмеялся, спрашивая у Сандоза, какую гримасу
состроил быегопервыйучитель,папашаБелок,однорукийкапитан,уже
четверть века в однойиззалмузеяпреподававшийрисованиемальчуганам
Плассана, если бы он увидел сейчас живопись своего ученика.