.. Сейчас есть только одинисточник,
из которого должны черпать все - ироманистыипоэты;этотединственный
источник - наука. Но вопрос в том, что почерпнуть из нее,какидтисней
вровень? Я сразу сбиваюсь с ноги... Ах, если бы знать, если бы только знать,
сколько бы книг я написал, я забросал бы ими толпу!
Теперь и он замолчал. Прошлой зимой Сандоз выпустил первуюсвоюкнигу
лирических набросков, вывезенных им изПлассана;толькоотдельныерезкие
ноты изобличали его бунт и возмущение, его страстное стремление к истине.С
тех пор он как бы блуждалвпотемках,ненаходяответанамучительные
вопросы и противоречивые мысли, обуревающие его мозг. Имвладелгигантский
замысел; он задумал написать произведение, охватывающее генезис вселеннойв
трехфазах:сотворениемира,воссозданноеприпомощинауки;историю
человечества, пришедшего в свой час сыграть предназначенную ему роль вцепи
других живых существ; будущее, в котором живые существанепрерывносменяют
одни других, осуществляя завершающую мироздание, неустанную работу жизни. Но
его расхолодили случайные, бездоказательные гипотезы этого третьего периода;
онстремилсянайтиболееточныеивтожевремяболеечеловечные
формулировки, в которые мог бы уложить свой необъятный замысел.
- Да! Все видеть ивсенаписать!-воскликнулКлодпоследолгого
молчания. - Иметь в своем распоряжении все стены города, расписатьвокзалы,
рынки,мэрииитездания,которыебудутпостроены,послетогокак
архитекторы перестанут быть кретинами! Для всегоэтогопотребуетсятолько
физическая сила да голова на плечах, всюжетах-тонедостатканебудет...
Понимаешь, жизнь как она есть, жизньбедняковчбогачей:нарынках,на
скачках, на бульварах, в глубине переулков, населенныхпростымлюдом;все
ремесла, заключенные в один хоровод; все страсти, во всейихобнаженности,
выведенные на свет божий; и крестьяне, и животные, и деревни!..Еслияне
тупица, я покажу все это людям! Руки у меня так и зудят! Да,всюсложность
современной жизни! Фрески, огромные, как Пантеон! Бесконечный поток полотен,
который опрокинет Лувр!
Стоило им тольковстретиться,художникуиписателю,-ониобычно
приходили в восторженное состояние. Они взаимно подхлестывали друг друга,в
безумном упоении мечтая о славе; во всем этом сказывался такойюныйпорыв,
такая жажда работы, что они чувствовали прилив бодрости исилы,хотясами
посмеивались потом над своими возвышенными горделивыми мечтами.
Клод отошел кпротивоположнойстенеиприслонилсякней,какбы
забывшись, рассматривая свою картину. Сандоз, весь разбитыйотнапряженной
позы, встал с дивана и подошелкнему.Обамолчасмотрелинакартину.
Мужчина в бархатной куртке былполностьюнабросан;рука,опирающаясяна
траву, более законченная, чем все остальное, была очень интереснонаписана,
в красивой, свежей тональности; темное пятноспинымощнодоминировалона
первом плане,создаваяиллюзиюбольшойглубиныкартины,гдемаленькие
силуэты борющихся на солнце женщин отдалились вдрожащемсолнечномсвете,
разлитом по поляне, а основная фигура, обнаженная лежащая женщина, ещеедва
намеченная художником,какбыплылаввоздухе,точносонноевидение;
вожделенная Ева, рождающаяся из земли,сулыбающимсялицомисомкнутыми
ресницами.