Ты никогда не питала интерес к подобным деламзаявил отецты бы все равно отказалась.
Но можно было и предложить.
Эби, ты как ребенок. На что тебе оно сдалось?
Ну дая отпустила табличку, которая теперь держалась и без меня, хоть и кривотеперь всем понятно, что здесь живет счастливая семья Хиггинсов из.. я демонстративно сосчитала количество отпечатанных ладонейтрех человек.
Эби, ради богазакатил он глазабанка с краской в подвале, можешь поставить свой, если так хочется. Я думал, ты уже выросла из этого возраста.
Да? Тогда почему ваши с мамой отпечатки здесь? Вы, наверное, еще чертовски маленькие дети. Я одна выросла.
Ты умудряешься учинить скандал из чего угодно! вменил он мнекогда ты уже выйдешь из своего пубертата?
Когда со мной хоть немного начнут считаться в этой гребанной семье.
Он что-то буркнул мне про то, что лишит ноута, если я продолжу выражаться при нем в том же духе, но зато отстал от меня до самого вечера. В окно своей комнаты, что как раз выходило во двор, я видела, что он долбался с табличкой, потом с глупыми ковриками приветствия, а потом вышла мама и долго показывала ему на забор. Судя по тому, как поникли плечи папыему предстояло его красить.
Естественно, мама вытащила с собой Маркуса. Даже с моего второго этажа было видно, какое тупое у него выражение лица. Ставлю соткуон даже не понял, что мы переехали. Его комната была аккурат над моей. А спальня предков сразу через стенку. Конечно, если бедный сусечка-Маркус заплачет или заворочается, мама сразу должна услышать и побежать к сыночку.
Когда все они убрались со двора, я вышла и какое-то время игралась с нашим псом Барри. Он нравился в нашей семье мне больше всех. Наверное потому, что ничего от меня не требовал и ни к чему не принуждал. А еще потому, что всегда радовался мне больше, чем Маркусу. Когда мама подводила брата, пытаясь дать ему погладить псину, Барри выглядел очень несчастным.
Тебе здесь тоже не нравится, да? я почесала его за ухом. Потом глянула на огромную будку, что была совсем не вровень той, в которой он жил в нашем старом домехотя тебе, наверное, все по-кайфу. А вот меня так дешево не возьмешь.
Вскоре мама позвала меня к ужину. Один из немногих раз мы поели, даже сильно не поругавшись. Наверное потому, что я была голодна и мой рот почти всегда был забит едой.
Ночью, когда я смотрела фильм, вновь заметила в окно, что калитка стучит. Они опять забыли ее закрыть. Помня прошлое обвинение, мне пришлось спуститься и закрыть ее на защелку самой.
Конец записи.
27 августа 2013 года.
Моя семья самая чокнутая из всех!
Ну почему я родилась именно у них? Почему я должна терпеть весь этот идиотизм? Если бы я от этого еще хоть что-то получала, кроме постоянного доколупства.
С утра мои дорогие родичи опять заявили, что я забыла закрыть калитку.
Да ладно? не выдержала яэто вы, на фиг, опять забыли, а мне ночью пришлось спускаться!
Не выражайсябольше для приличия буркнул отеци мы уже вчера обсуждали, что свои погрехи нужно уметь принимать, а не грубить.
Да не мои это погрехи! Я закрыла сраную калитку!
Тогда почему я утром нашла ее открытой? возразила мне мама, опять сюсюкаясь с Маркусомя проснулась от того, как ее стучало ветром.
Значит, в нашей семье лунатикифыркнула я, запив сокомпотому что я ночью ее закрыла. А если кто-то из вас ее открыл и не помнит этого, или помнить не хочет, как и того, например, мам, что Пит умер, а не уехал учиться в колледж..
Довольно! оборвал отец. Он повысил голос, потому я сразу же замолчалагосподи, Эби, откуда в тебе столько мерзости? Ты не можешь хотя бы одно утро притвориться нормальным, благодарным ребенком.
Ну да куда мне до Маркуса! Хотя, кажется, после Пита мы с ним оба на скамейке запасных. Меня не допускают до игры, а ему стараются пришить оторванную ногу.
Еще пару таких завтраковпредупредила меня мамаи ты будешь на постоянной основе есть отдельно.
Наверное, я этого не переживусгримасничала яэто страшнейшее наказание, что я слышала. Есть отдельно от дауна, у которого еда изо рта вываливается, и предков, что считают, что это совершенно нормально.
Эбигайлпредупредил отец, но мое обиженное эго уже не могло остановиться.
Можетпродолжала яему бы и было лучше, если бы вы признали в нем дауна и не старались сделать из него нормального человека. Потому что в своей роли дауна он, может, ничем от других и не отличается, но когда вы пытаетесь во всем поставить его с остальными детьми, то только акцентируете внимание на том, насколько он недееспособный урод..
ХВАТИТ! крикнула мама и бросила ложку на стол. Одна ее прядь выбилась из хвостаотныне ты завтракаешь отдельно, Эбигайл.
А что скажет ваш бог, если узнает об этом? хмыкнула янаверное, тогда он оставит нашу семью. Хотя, сдается, он сделал это еще в день смерти Пита.
Однако, в обед я узнала еще более офигенную новость. Мамаша решила договориться со моей школой, чтобы водить Маркуса на индивидуальные занятия туда для «особенных».
Боже, мам! взмолилась япочему они не могут приходить к нам в дом, как в Беркли?
Маркусу необходима социализация. Ему будет полезно видеть других детей.
Господи, мама! Все же узнают, что он мой брат!
И что с того?
Ну да, действительно! Какая-та новенькая с Беркли, еще у которой у брата слюни изо рта текут, а мамаша носится с ним и едва ли не задницу подтирает. Вы с папой решили все наши тузы на стол перед школой выложить? Да вы меня просто ненавидите!
Все только вокруг тебянахмурилась мамапора перестать думать, что мир вертится вокруг Эбигайл Хиггинс.
Ну да, о чем это якивнула яон вертится только вокруг вас и ваших желаний. Теперь ваше желаниеМаркус. А что с ним будет, когда он вам надоест, а?
Я увернулась от маминой замашки ладонью и юркнула в свою комнату.
Весь день я провела в своей комнате. Родичи постоянно что-то делали, видимо, по остаточному переездуснизу то и дело доносился шум, зато наверху было тихо. Конечно, этот этаж был пока не особо облюблен. Туда родители и Маркус поднимались только на сон.
Немного подумав, к вечеру я все-таки спустилась в подвал за краской. Тусклая лампочка еле освещала пространство и мне пришлось побродить, чтобы отыскать нужную банку. В какой-то момент мне показалось, будто за мной наблюдают.
Резко обернувшись, я не обнаружила никого, однако мне вдруг стало резко холодно и неуютно. Возникло острое желание поскорее отсюда убраться. Отыскав нужную банку, я схватила ее и поднялась наверх, не выключая свет, чтобы вновь не пришлось спускаться в темноте, когда придется возвращать банку.
Поставив свой отпечаток на табличку к остальным и потратив не больше десяти минут, я вернулась к подвалу.
Свет был выключен.
Наверняка, экономная мамочка иди сердобольный отец успели заметить, что он горит и постарались на славу. Мне пришлось спускаться в темноте. Уже на последней лестнице я явственно ощутила на плече чье-то дыхание. Резко дернув за шнур лампы, я обернулась.
Никого.
В подвале жуткие сквозняки, так что причудится разное. Я бы сказала отцу, чтобы он там все наладил и чтобы из всех щелей не дуло. Но они обращают внимание на мои просьбы не больше, чем на жужжание мухи, потому это бессмысленно.
Поставив краску, я поскорее ретировалась с подвала.
Ночью опять стучала калитка. Я решила, что мамину безалаберность не переупрямитья была виновата в любых случаях, потому не пошла ее закрывать.
Конец записи.
28 августа 2013 года.
Сегодня мне впервые не всучили прокол с калиткой. Уж не знаю, почемуможет это всех уже просто задолбало. Но с утра она была закрытазначит, они уже заметили ее, но ничего мне не сказали. Ладно.
После ланча мама оставила Маркуса на меня.
Не хочу я с ним сидеть.
Это не просьба, а требование, Эбизаявила онамне надо пойти в школу, договориться по поводу него с учителями и директором. А твой отец занят обустройством дома.
Ага, и чем же?
Он разбирает вещи, подвал.
Там не мешало бы залатать дыры, повсюду сквозняки.
Разберется.
Как я и говорила. Всем насрать на мои просьбы. Мамино «разберется» можно было счесть за «обойдется без сопливых».