Всего лишь излишне лояльной по отношению к родному брату, как мне думается. В данный момент он черт знает в каком положении, и оно не улучшится, пока мы будем просто тут сидеть.
У вас имеется альтернативное предложение?
Разумеется, ответил я, давайте поговорим с Майком. Может быть, втроем мы сумеем отыскать что-нибудь такое, что позволит нам найти ключ к загадке, путеводную ниточку к настоящему убийце.
Я говорил прописные истины точь-в-точь из детективного телесериала для юношества и прекрасно это сознавал, но как еще, черт возьми, можно было толковать с такой чокнутой особой, как Луиза Уэстэрвей, учитывая абсолютный вакуум, скрывающийся за ее красивым лбом?
Возможно, вы и правы, мистер Холман, заговорила она, слегка задыхаясь. Но если полиция уже предполагает, что это дело рук Майка, и разыскивает его, не будет ли опасно привозить вас к нему? Я хочу сказать, может быть, полиция отпустила вас только потому, что вы приведете их к нему?
Ох, заткнитесь! рявкнул я.
Что? Она вытаращила глаза от удивления. Что вы такое сказали?
Я велел вам помолчать, куколка Я набрал побольше воздуха. Послушайте, милая, с вашей наружностью и голосом вам следует научиться получше соображать!
Мистер Холман! Она встала с места воистину величественно. Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать оскорбления от дешевого
В таком случае поедем к вам домой, я смогу оскорблять вас там, сказал я, хватая ее за руку и направляясь к выходу.
Мы почти подошли к двери, когда раздался телефонный звонок. Я замедлил шаги, а на третьем звонке полностью остановился, выпустив руку Луизы.
Этот проклятый голливудский синдром! недовольно изрек я. Просто не в силах не поднять трубку звонящего телефона, потому что каждый раз думаю: а вдруг этот звонок именно тот счастливый шанс, которого я жду всю жизнь!
Я прошел к аппарату, поднял трубку и произнес обычное:
Холман.
Где, черт побери, вы пропадали весь вечер? требовательно заговорил энергичный бас, который мне не был знаком. Я звоню вам с семи часов.
Входная дверь хлопнула; я поднял голову, чтобы убедиться, что девушка исчезла. У обладателя неизвестного голоса было поразительное чувство времени.
Вы меня слушаете, Холман? сердито заревел он. Разобрали, что я вам только что сказал?
Да, я слышал вас. Кстати, кто вы такой?
Ясон Вагнер, загремел голос, я должен вас немедленно видеть, Холман. Я все еще в офисе, вы можете
С улицы донесся неистовый визг тормозов, это ожила почтенная «эм-джи». Я с огорчением прислушивался к постепенно ослабевающему звуку выхлопных газов, самый последний хлопок показался мне необычайно вульгарным. Полагаю, все понимают, что именно я имею в виду.
Холман! Голос едва не пробил мои барабанные перепонки. Что с вами случилось? Вы внезапно онемели или что?
Извините, мистер Вагнер, очень вежливо произнес я, потому что выгодно заслужить благосклонность босса «Вагнер продакшн», фирмы, которая, согласно последнему виденному мною бюллетеню «Дейли вэриэти», имела в производстве больше фильмов, чем любая другая студия Голливуда.
Я нахожусь в своем офисе и хочу, чтобы вы немедленно приехали сюда, заявил он голосом, который, по моему мнению, лучше всего характеризовал термин «блицкриг». По всей вероятности, теперь он к тому же уверовал в то, что я был от природы глуховат.
Еду, мистер Вагнер!
Я предупрежу дежурного на воротах, чтобы вас пропустили Не знаю, что, черт возьми, стряслось с этим городом. Настоящая трагедия, когда личного секретаря занятого человека ухитряются застрелить в шесть часов вечера в каком-то мотеле на Уилширском бульваре! За этой репликой последовала секундная пауза, затем он вновь заговорил уже по-настоящему шокированным голосом:Великий Боже, Холман! Это же время коктейля!
В трубке щелкнуло, разговор прекратился.
Офис Ясона Вагнера выглядел достаточно большим, чтобы проводить в нем международные конференции, но, как ни странно, все пространство было словно заполнено его личностью. Его портрет, выполненный в масле, в три раза больше натуральной величины, занимал всю стену за его письменным столом. И это, конечно, здорово помогало почувствовать атмосферу студии.
Он был крупным мужчиной, начавшим полнеть несколько лет назад, так что к настоящему времени превратился в хорошего слона. Его массивная лысая голова под скрытыми лампами дневного света напоминала аппетитную попку новорожденного младенца, а отвислые, как у бульдога, щеки блестели от постоянно проступающего пота. Глаза под тяжелыми веками казались необычайно проницательными. Рот производил впечатление весьма чувственного и безжалостного. По большей части он говорил для меня, а не со мной, даже не соизволив смотреть в мою сторону. Меня это не оскорбляло. Ясон Вагнер был магнатом киноиндустрии, он привык использовать людей в качестве компонентов, входящих в конвейерную линию и в конечном счете создающих легитимный продукт, обычно называемый звуковым фильмом. Иначе говоря, людей он использовал совершенно так же, как «Дженерал моторс» использует прессованную сталь, и занимался этим, насколько мне было известно, вот уже двадцать лет.
Колоссальная сигара была крепко зажата между пухлыми пальцами, иногда он размахивал ею в воздухе, чтобы подчеркнуть значение сказанного. Он был облачен в просторное японское кимоно, практически не обтягивающее его устрашающее брюхо. Вроде бы он должен был выглядеть смешным, но этого не было.
Говорю вам, когда лейтенант сказал мне, что именно вы позвонили им и сообщили об убийстве, энергично заговорил он, я не знал, следует ли мне радоваться или горевать, Холман. Мне известно, что вы пользуетесь репутацией человека, умеющего улаживать без шума и ненужной огласки неприятности в нашей индустрии, но то, что вы оказались там, где произошло несчастье с моим личным секретарем, еще до того, как ее убили, показывает, что у нее были какие-то затруднения, верно?
Во всяком случае, мне о них ничего не известно, правдиво ответил я. Я поехал в мотель, чтобы повидаться с неким Уэстэрвеем. У меня сложилось впечатление, что девушка была вместе с ним, пока не отворила дверь.
Уэстэрвей? Это имя в его интерпретации прозвучало как непристойное ругательство. Кто такой этот Уэстэрвей? Я впервые слышу о нем.
Никто, пожал я плечами, старающийся стать кем-то наиболее простым способом, я имею в виду вымогательство. Шантаж.
Кого он шантажировал?
Извините, я покачал головой, дело касается моего клиента.
Толстенная рука нетерпеливо рассекла воздух.
Не кормите меня такой ерундой, Холман! С того момента, как вы перешагнули этот порог, я стал вашим клиентом, а никто не стоит выше Ясона Вагнера, верно?
Он несколько раз затянулся сигарой и торопливо выпустил целое облако пахучего голубого дыма через стол в моем направлении, как будто это было своеобразным крещением. Проницательные глаза, глубоко запрятанные в складках жира, долго разглядывали меня.
Глэдис Пирсон была моим личным секретарем на протяжении пяти лет, медленно заговорил он, вплоть до того момента, когда кто-то убил ее сегодня вечером. Насколько могу судить, погибла она из-за связи с этим человеком, Уэстэрвеем. Либо он сам ее убил, либо ее убили из-за него, верно?
Существует вроде бы и третья версия, сказал я, ее убили вместо него, когда она отворила дверь убийце.
Она не принадлежала, вообще-то говоря, к категории фатальных особ Его губы иронически изогнулись. Я убежден, что Глэдис никто бы не убил в порыве страсти. Личный секретарь неизбежно располагает массой конфиденциальной, весьма ценной информации, накопившейся за пять лет работы, Холман. А вы мне говорите, что человек, с которым она была, шантажист?
Я закурил сигарету слегка нервничая, поскольку еще не слишком разобрался в характере великого продюсера.
Моя клиентка мне объяснила основу того вымогательства, которое запланировал Уэстэрвей, осторожно начал я. Она хотела, чтобы я попытался уломать его, предложив ему часть суммы, которую он требовал, или альтернативно попытался запугать его. Я не думал, чтобы эти обе попытки могли оказаться успешными, но обещал все же попробовать. Для меня эта поездка закончилась весьма плачевно, я очнулся в одном помещении с трупом вашего личного секретаря.