Делла Стрит покачала головой:
- Во всем этом нет логики.
- Тем не менее, нам придется ее отыскать. Нужно изложить присяжным логичную версию случившегося. Более того, она должна быть стройной и убедительной, чтобы прокуратура не смогла ее разрушить. На сегодняшний день складывается впечатление, что никакого шантажиста вообще не было. Тейлман придумал какую-то головоломку, чтобы сделать вид, что его шантажируют, но я не могу этого доказать. Как только Дженис Вайнрайт начнет давать показания, она погибла Если они найдут хоть одну двадцатидолларовую бумажку из тех денег, что были в чемодане, ее отправят в газовую камеру.
- Вы все время это повторяете, шеф. Вы думаете, они могут у нее оказаться?
- Боюсь, что да. Понимаете, она взяла из сейфа пятьсот долларов. Представьте, что вся история с шантажистом - выдумка Тейлмана, чтобы получить наличные из банка. Вполне возможно, что деньги, положенные в сейф, он достал из того чемодана. Черт возьми, Делла, в этом деле кое-какие детали просто не имеют логического объяснения!
- Вы уверены, что Дженис нельзя давать показания?
- Да, если она что-то скрывает. По-моему, она даже не представляет, что ее ждет при перекрестном допросе. Еще и по этой причине я так обошелся со второй миссис Тейлман. Я хотел показать Дженис, что может сделать со свидетелем представитель противной стороны.
- Ну знаете, - негодующе возразила Делла Стрит, - миссис Тейлман это заслужила. Она достаточно повидала в жизни и знает, что к чему. Она вышла замуж за Тейлмана, потому что это было ей выгодно. Она украла его, сознательно украла у жены! И имела нахальство явиться в суд безутешной вдовой. Ну, прямо скромница! Такая тихая, такая робкая, глазки опущены! Вы не хуже меня знаете, что она уже прикидывает, что будет делать с унаследованными деньгами. Она была приманкой в игорном доме, подошла к Тейлману, чтобы подбить его продолжать игру. Приглянулась ему, прикинула и решила, что он ей подойдет. И получила свое.
Мейсон кивнул.
- Как выглядел перекрестный допрос?
- Можете мне поверить, вы сорвали маску с этой женщины. Она производила замечательное впечатление на присяжных, пока сидела такая скромная, милая, храбрая. Вы начали ее бесить, и наружу вылез ее истинный характер. Она смотрела на вас так, словно готова задушить собственными руками. Могу поспорить, что сейчас она втыкает булавки в ваше изображение.
Мейсон усмехнулся:
- Возможно, она не испытывает ко мне нежных чувств Черт возьми, Делла, я чувствую, что присяжные заинтересовались. Я думаю, они не стали бы возражать против моей теории, только у меня ее нет. Я не рискую ее выдвигать, пока обвинение не представило все свои доказательства.
Раздался условный стук в дверь. Мейсон открыл и впустил Пола Дрейка.
- Привет, Перри, - сказал Дрейк. - Как дела, красотка? - обратился он к Делле.
- Все еще в седле, - ответил Мейсон. - Но несколько раз нас изрядно тряхнуло. Даже думать не хочется о том, что нас ожидает.
- Ужасно неприятно приносить плохие новости, но должен вам кое-что сказать.
- Что еще?
- Они приготовили бомбу, настоящую бомбу, которую намерены подкинуть вам в самый последний момент. Они чувствуют, что вы намерены обойтись без показаний Дженис, что ты рассчитываешь на свои ораторские способности. Так вот, они намерены вынудить тебя поставить Дженис на свидетельское место и расколоть ее.
- Каким образом?
- Не знаю. Какие-то улики, которые они намерены представить в последний момент. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, намерен присутствовать в зале суда. Они намерены выждать момент, когда загонят тебя в ловушку. Они не позволят тебе отложить дело или устроить перерыв. Это случится или в середине утреннего, или в середине вечернего заседания. После этого они намерены закончить выступления своей стороны, и тебе придется выступать, еще не оправившись от удара.
- У тебя есть возможность узнать, что они затеяли? - спросил Мейсон.
Дрейк покачал головой:
- Они охраняют это, как самый важный секрет в мире.
- Но откуда ты это узнал?
- Из надежного источника. Один из газетчиков очень близок с Гамильтоном Бергером. Бергера хватил бы удар, если бы он узнал, что этот человек сообщил мне. Бергер велел ему быть в суде и приготовиться к сенсационному развитию событий. Предупредил, что это произойдет за несколько минут до окончания выступления обвинения, что ты будешь висеть на веточке, а Гамильтон Бергер с удовольствием ее перепилит. Больше ему ничего не удалось выяснить, поэтому он обозлился и пришел ко мне, разнюхать, не знаю ли я чего-нибудь. Я притворился, что имею кое-какие сведения, и он пытался их из меня выкачать, а я выкачал все из него. Я сказал, что ты оставишь обвинение с носом.
Мейсон нахмурился и заходил по кабинету.
Дрейк посмотрел на Деллу Стрит, потом повернулся к адвокату:
- Перри, у меня есть догадка. Правда, только догадка.
- Выкладывай, - сказал Мейсон.
- Ты абсолютно уверен, что не сама Дженис Вайнрайт писала эти письма?
Мейсон повернулся к Дрейку:
- Нет, не абсолютно, а очень хотел бы. Я в этом деле ни в чем не уверен. У меня такое ощущение, что я иду по канату над пропастью, а кто-то уже приготовил нож и может в любую минуту перерезать канат.
- Это совпадает с тем, что сообщил репортер, - сказал Дрейк. - Перри, может, забудем пока об этом и пойдем перекусим?
Мейсон покачал головой.
- Знаешь, Пол, - сказала Делла Стрит, - у него сегодня такой вечер Он собирается протаптывать дыру в ковре и пить кофе.
- А ты, красавица? - спросил Пол. - Может, пойдем подкрепимся?
Делла Стрит покачала головой:
- Спасибо, Пол. Мое место здесь, рядом с Перри.
- Ты же не можешь помочь ему переживать.
- Нет, - улыбнулась она, - но я могу наливать ему кофе.
Мейсон, похоже, не слышал их разговора. Задумчиво полуприкрыв глаза, он методично шагал по кабинету.
XIV
За тридцать секунд до девяти тридцати, когда зал был уже заполнен беспокойными, перешептывающимися зрителями, когда представители сторон заняли свои места, когда уселись присяжные и все напряженно ожидали появления судьи Сеймура, Гамильтон Бергер, окружной прокурор, вошел через боковую дверь и сел за стол обвинения.
Появление окружного прокурора вызвало бурное обсуждение, и в этот момент бейлиф объявил:
- Прошу всех встать!
Судья Сеймур вошел в зал, кивнул присяжным и публике и сказал:
- Садитесь, пожалуйста. Приступаем к слушанию дела по обвинению Дженис Вайнрайт. Обвиняемая в суде, присяжные присутствуют. Начинайте, господин прокурор.
- Вызываю лейтенанта Софию, полицейское управление Лас-Вегаса, - объявил Раскин.
Лейтенант София принесла присягу, и Раскин спросил ее, делала ли обвиняемая какие-либо заявления после того, как была арестована в Лас-Вегасе, штат Невада.
- Да.
- Добровольно?
- Да.
- Ей не угрожали?
- Нет.
- На нее оказывали давление?
- Нет, никакого давления, никаких обещаний, а также угроз. Ей сообщили о её правах. Более того, ее адвокат рекомендовал ей не делать никаких заявлений.
- И все-таки она сделала заявление?
- Она сделала его лейтенанту Трэггу и мне.
- Очень хорошо. Вы можете сообщить суду и присяжным, что она сказала? - спросил прокурор Раскин.
- Вы хотите задать какие-то вопросы? - обратился судья Сеймур к Мейсону.
- Нет, ваша честь. Послушаем, что сказала обвиняемая.
- Продолжайте, - повернулся Раскин к свидетелю.
- Она сообщила, что ее хозяин, мистер Тейлман, велел ей не вскрывать писем от А. Б. Видала; письмо от Видала пришло, она не вскрыла его, но позже заметила, что мистер Тейлман разорвал письмо и бросил в корзину для бумаг; она увидела это письмо, достала и сложила куски вместе; в письме содержалось требование под угрозой смерти отдать деньги. Она сказала, что Тейлман послал ее купить чемодан. Чемодан она отдала Тейлману с одним ключом, а второй оставила у себя; Тейлман, очевидно, даже не подумал о втором ключе и не спросил о нем; он отнес чемодан к себе в кабинет на несколько минут и снова вынес его; теперь чемодан весил уже около двадцати пяти - тридцати фунтов и был заперт.
Тейлман велел ей отвезти чемодан в камеру хранения на вокзал и положить в ячейку «Ф» ноль восемьдесят два. Она должна была отправить ключ от нее на имя А. Б. Видала, до востребования. В случае, если эта ячейка будет занята, она должна была воспользоваться любой из ближайших четырех слева от нее.
- Она рассказала, что сделала?
- Она сказала, что взяла чемодан, поймала такси и направилась к Перри Мейсону. Она сказала ему, что подозревает, что ее хозяина шантажируют, достала второй ключ от чемодана. Мистер Мейсон открыл чемодан в ее присутствии и в присутствии мисс Стрит, чемодан был набит двадцатидолларовыми купюрами; несколько минут они записывали номера на диктофон и магнитофон; затем закрыли и заперли чемодан, и ключ мистер Мейсон оставил у себя. Обвиняемая вместе с Деллой Стрит отправилась в камеры хранения, положила чемодан в ячейку, и Делла Стрит сама отправила письмо с ключом А. Б. Видалу. После этого обвиняемая вернулась в контору, и сразу после обеденного перерыва мистер Тейлман сказал, что идет домой. Немного позднее он позвонил и сообщил, что в контору не вернется.
Далее обвиняемая сообщила, что это был последний раз, когда она видела мистера Тейлмана живым; утром четвертого, в восемь сорок, она позвонила мистеру Мейсону и рассказала, что в конторе была полиция и расспрашивала о мистере Тейлмане; его жена сообщила об исчезновении мужа. Мистер Мейсон велел ей не лгать полиции, но и не рассказывать слишком много, только отвечать на вопросы. Она сказала, что сразу после разговора с мистером Мейсоном ей позвонил мистер Тейлман.
- Одну минуту, - перебил свидетеля Раскин. - Давайте уточним. Она сказала, что мистер Тейлман позвонил ей по телефону?
- Да.
- В какое время?
- Сразу после ее разговора с мистером Мейсоном - примерно без двадцати девять.
- Что же сказал ей мистер Тейлман?
- Мистер Тейлман велел ей взять в сейфе двести пятьдесят долларов, купить билет на вечерний самолет в Лас-Вегас и встретить там в двадцать три двадцать поезд из Лос-Анджелеса, которым должна приехать его первая жена, Карлотта Тейлман.
Она должна была отправить мистеру Тейлману телеграмму и сообщить, где остановились, а затем находиться в обществе Карлотты Тейлман до тех пор, пока не получит новые инструкции.
Она сообщила, что мистер Тейлман, по его словам, хотел заключить сделку со своей бывшей женой - либо купить ее акции, либо получить право распоряжаться ими от ее имени.
- Это все?
- Да. Можно сказать, да.
- Защита может приступать к допросу свидетеля, - объявил Раскин.
Мейсон со скучающим видом посмотрел на часы.
- У меня нет вопросов, - сообщил он.
- Ну что ж, хорошо, - согласился Раскин. - А теперь, поскольку я не могу просить адвоката давать показания по делу, в котором он является защитником обвиняемой, я сообщу, что мистер Мейсон и его секретарь мисс Стрит записали номера некоторых банкнот, которые обвиняемая принесла в контору мистера Мейсона в чемодане. Им были вручены повестки, предписывающие представить большому жюри эти записи; диктофонная и магнитофонная записи представлены.
Далее я сообщаю, что у нас имеется список номеров двадцатидолларовых купюр. Заверяю адвоката, что это точный список, и прошу его согласия приобщить список к вещественным доказательствам.
- Мы понимаем ситуацию и благодарим за любезность, - ответил Мейсон. - Если обвинение гарантирует, что список точно соответствует нашим записям, представленным большому жюри, мы согласны.
- Я это свидетельствую, - заявил Раскин.
- Список может быть приобщен к вещественным доказательствам, - согласился Мейсон.
- Пригласите вашего следующего свидетеля, господин прокурор, - сказал судья Сеймур.
С видом явного триумфа Раскин провозгласил:
- Вызываю Дадли Робертса! Робертса привели к присяге.
- Где вы проживаете? - спросил Раскин.
- Лас-Вегас, Невада.
- Вы знакомы с Перри Мейсоном?
- Знаком.
- А с его секретарем, Деллой Стрит? Я попрошу мисс Стрит встать.
Делла Стрит встала.
- Да, я знаю обоих, - подтвердил Робертс.
- Когда вы впервые увидели их?
- В среду четвертого.
- Где?
- В Лас-Вегасе. Они сели ко мне в машину.
- А теперь, - с триумфом провозгласил Раскин, - я покажу вам двадцатидолларовую купюру и спрошу, видели ли вы ее раньше?
- Видел. На ней в уголке мои инициалы.
- Где вы взяли эту купюру?
- Мне дал ее мистер Мейсон в уплату за проезд, - ответил Робертс.
- Приступайте к допросу, - повернулся Раскин к Мейсону.
Мейсон встал, подошел к свидетелю и долго его рассматривал.
- Мистер Робертс, - начал он, - сколько раз я ездил с вами четвертого вечером, после того как мы с мисс Стрит отправились в аэропорт?
- Вы с мисс Стрит доехали со мной от казино до полицейского участка. Сначала вы хотели ехать в аэропорт, потом передумали и решили поехать к полицейскому участку.
- Вот именно. Когда я был вашим пассажиром в следующий раз?
- Мы подождали возле участка, взяли там женщину, и, когда полицейские попытались нас остановить, вы велели мне ехать быстрей.
- Куда мы направились?
- Вы велели остановиться у первого же мотеля, где будут свободные места.
- И просил подождать?
- Да.
- И вы стали ждать?
- Я позвонил.
- Кому?
- Я позвонил в полицию и сообщил, что человек, которого они пытались остановить, велел мне ехать в этот мотель и теперь находится там.
Я живу в Лас-Вегасе и не собираюсь ссориться с полицией.
- Поэтому вы решили сообщить, где я нахожусь?
- Я решил, что так будет лучше.
- И что же было дальше?
- Приехала полицейская машина и отвезла вас. обоих в аэропорт.
- А что сделали вы?
- Я отвез женщину, которая была с вами, обратно в казино.
- Я оплатил вам поездку, не так ли?
- Так.
- Разве вы не помните, что я платил серебряными долларами? Я еще спросил, не возражаете ли вы против серебряных долларов, а вы ответили, что возражаете только против долговых расписок.
- Точно. Но это было, когда вы ехали к полицейскому участку. А когда я вез вас из аэропорта на вокзал, вы дали мне двадцатидолларовую купюру.
- Когда же вы узнали, что я дал вам именно эту купюру?
- На следующий день полиция попросила меня проверить выручку за предыдущий день, и точно - в ней оказалась эта двадцатидолларовая бумажка, та самая, которую они искали.