Зайдя в балок, Куприн доложил горному мастеру:
- Температура минус 34 градуса, ветер утих.
- Скажи бульдозеристам, пусть не запускают пока двигатели, а то сейчас выходим на связь, можем геологов не услышать.
Горный мастер взял микрофон:
- 224, я - Синий Камень, я - Синий Камень.
Пока никто не отвечал, но стрелки приборов показывали, что радиостанция готова к работе и находится в режиме приема и передачи.
- Я - Синий Камень, я - Синий камень, 224, ответьте, как поняли, прием.
- Я - 224, слышу вас хорошо, Синий Камень. Доложите обстановку, где вы находитесь, какие ваши планы на сегодня, как люди, техника, какие проблемы. Слушаю вас внимательно. Прием.
- Нахожусь у высоты-304 горы Медвежья Лапа, в распадке по оконечности третьего «пальца». Прошли две трети пути, иду в верховье Тимохова ключа, огибая вершины горы. Правая сторона распадка - Березовая падь. К ночи доберемся, проблем на пути следования не вижу, если не наткнемся на болотные мари. Температура минус 34 градуса, ветер слабый, идет небольшой снег. От первоначального варианта, согласованного с председателем артели, отказался: уж больно затяжной каньон Филаретовского ключа. Новый маршрут на десять-пятнадцать километров дальше, но удобнее. Техника исправна, люди обеспечены всем необходимым. Если можно, пусть подойдет к микрофону главный геолог. Я - Синий Камень. Прием.
- Пока главный геолог работает с картой вашего движения, сообщите, что нужно передать в артель, у нас прямая связь с ними.
- Передайте: все в порядке, идем по тыловому варианту, сегодня к ночи будем на месте. Люди, техника - все в сохранности Да, вот еще Вчера примерно в шестнадцать часов бульдозеристы заметили на ветке дерева ружье. Остановились, подошли поближе и опознали одностволку Красавина. Когда стали обходить деревья, обнаружили еще одну находку на дереве: останки человека - череп, кости и клочки истлевшей одежды. Место это находится на высоте-711 ниже оконечности Лесной косы (по карте), примерно двести-двести пятьдесят метров не доходя до правого берега Филаретовского ключа. Проведя внешний осмотр, мы прошли мимо кромки этого леса и в 16 часов 15 минут вышли на маршрут, согласно тыловому варианту. Все. Прием.
- Синий Камень, передаю микрофон Михаилу Илларионовичу Дубинину. Прием.
- Михаил Илларионович, это Савченко. У меня к вам несколько вопросов, если позволите.
- Вначале дай ответ на мои вопросы и возьми карту. Сверим маршрут твоего движения.
- Карта рядом. Слушаю вас, Михаил Илларионович.
- Василий Николаевич, мы заинтересованы в этом зимнике, и первыми, как всегда, войдем мы для проведения разведочных работ сроком на три месяца. Контракт наш генерал подписал с твоим председателем на второй день, как ты выехал на трассу. Правда, деньжат маловато, но, надеемся, Владивосток отзовется, тысяч двести подбросит, да и объединение в Хабаровске обещало помочь. Совершенно неожиданно в последние дни Москва отозвала запланированные вложения по разведке золота, значительно срезала производство работ по углю, полиметаллам, воде и капитальному строительству. Все остановилось, но об этом потом, при встрече поговорим. Должен отметить, что ты в очень удачном месте преодолел два перевала. Лучшего и более удобного пути, по-видимому, не найти. Потом почему-то пошел вниз, дошел до Филаретовского ключа и повернул на юг, а не на север, следуя прямо по берегу ключа. Синий Камень, прием.
- Михаил Илларионович, объясняю. Филаретовский ключ в этом месте идет в сильный сток воды, шириной десять-пятнадцать метров. А водозабор у него громадный, вы это видите по карте, разрезал распадок на глубину до двадцати метров и параллельно с высотами идет на север, видимо, на большое расстояние. И я прибросил, что правильнее будет от окончания Лесной косы уйти на юг, как бы с тыла Тимохова ключа, свободно выйдя в Березовую падь. Прием.
- Василий Николаевич, ты сейчас идешь от подошвы Медвежьей Лапы, режешь выступы, как бы выравнивая зимник. Ты делаешь все правильно. Документ по согласованию маршрутов есть, но, в связи с тем, что мы входим туда работать, а это будет поэтапно, площади солидные, с перспективой, я на стороне первого варианта, по которому ты почти прошел самые сложные участки. Мне удалось на вертолете вместе со специалистами дважды вылетать в этот район, и поэтому я представляю ситуацию. Мы сажали вертолет севернее того места, где ты повернул: в трех-четырех километрах по течению Филаретовского ключа, как раз у проушины, где хорошо можно вписаться с нашим дорожным хозяйством. Кстати, там раньше небольшой хутор староверов располагался, наши поисковики около десяти фундаментов под дома обнаружили. Старики рассказывают, что этот хутор Медниками называли. Вот видишь, Василий Николаевич, это место когда-то обжитым было и народ какими-то дорогами пользовался, вот там мы и сядем. Зато это будет на круглый год, весной сопки разделаем, в самом узком месте, возможно, мостик бросим - и катай, не боясь ни весны, ни лета, ни проливных дождей и наводнений. А Филаретовский ключ и сейчас с этой работой отлично справляется: собрал на свои берега столько валунов, сколько их смыло водой с крутых распадков. Такому опытному человеку, как вам, Василий Николаевич, похвально было бы учесть это. Да и механизаторы добрым словом вспомнят. Где пути не размывает - и мостков много не надо, а серпантинчик порой бывает и для украшения данной нам Богом природы.
- Михаил Илларионович, я с вашими советами согласен, и у меня будет время после оконтуривания участка выйти с тыла и прорезаться в том направлении, о котором вы говорите. Я вижу перспективность зимника по тем распадкам, но меня уж больно удивляет большое количество валунов и сухостоя, и затяжные туманы с влажным ветром, аж спецовка солью покрывается. У меня возникает опасение, как бы это не привело к гололеду, особенно ранней весной и поздней осенью. Прием.
- Василий Николаевич, твои сомнения и доводы мне понятны, и высоты сопок это подтверждают. Но, коль все это есть и нас с тобой окружает, надо искать то место, как говорят военные, чтобы «оседлать» эти высоты, у тебя это получается неплохо. Желаю успеха! Сейчас я уточню, какая связь с председателем. Мои помощники сообщают, что его на месте нет: он выехал в «Распашное», и его не будет два дня. О твоей информации и местонахождении будет доложено, к тебе вопросов у меня больше нет. Что касается твоей лесной находки, я бы рассудил так: мы с тобой таежные люди, чего мы только не видели и не находили. Многое оставалось при нас, вспомни заповедь: золото всегда лежит рядом с костями и загубленными человеческими душами. До связи.
Быстрым движением горный мастер выключил рацию, положил микрофон в походный ящик, посмотрел на часы. Радиообмен с геологической экспедицией длился 26 минут, хотя ему показалось, что прошло часа два. Все-таки опытен главный геолог и сразу заметил необъяснимость смены направления движения их маленькой колоны. Но и Василий Николаевич знает, как ответить на заданные вопросы. Все, кажется, убедительно, а по существу никто точно сказать не может, почему, пройдя такой сложный путь, опытный таежник сробел и не пошел дальше. В его сознании ярко запечатлелась картина: тяжелый морской туман, поднявшийся колючий ветер, разбросанные огромные валуны с торчащими между ними кочками и дерево, держащее на своих ветвях останки человеческого скелета. А тут еще навязчивая дробь сотен, а ему казалось - тысяч дятлов, которые как бы твердили: ты должен развернуться и навсегда покинуть это место.
Погода позволяла двигаться дальше. Снег почти прекратился, ветер гнал легкую поземку, термометр показывал 38 градусов ниже нуля, прояснилось. Горный мастер взял вещмешок с немудреным скарбом и бумагами, за сохранность которых отвечал, подписал несколько документов под грифом «Секретно» и подошел к первому бульдозеру.
- Ну что, Валентин Степанович, поехали?
- Да, поехали.
- Ну, с Богом.
И маленькая колонна двинулась по широкому распадку, придерживаясь густого ивняка да зарослей шиповника, окруженных орешником, и редких березок, растущих по обоим берегам небольшого ключа.
Когда ведущий бульдозер оставлял «сотку» далеко позади, горный мастер дергал Валентина за карман большого пиджака. Тот утвердительно кивал головой и приговаривал: «Понял, понял», а сам, почти не сбавляя скорости, шел по бескрайнему снежному покрову. Здесь снег уже не покрывал громадные хлысты старых деревьев и не торчали большие кочки с валунами, тут было самое обыкновенное болото, с его растительностью и волнообразной зимней поверхностью. Василий Николаевич опять достал карту, проверил маршрут, покачал головой, сложил карту в гармошку и сунул ее за пазуху.