Я пожал плечами:
Да, это я широко известный в узких кругах.
Мой тон, да и сами слова, отдавал дерзостью, но я инстинктивно чувствовал, что в данном случае нахальствонаиболее выигрышная тактика.
Урбан издал сухой смешок:
Не таких уж узких, молодой человек признаюсь, давно хотел познакомиться с вами.
Я немного удивился.
Именно со мной? Мало ли пиратов в наших морях
Как вы правы, юноша! вздохнул Папа. Я был еще молод, но на юношу уже не тянулхотя, конечно, в сравнении с моим собеседником производил впечатление практически подростка.
А чем я вызвал подобное любопытство Вашего Святейшества? спросил я с некоторой опаской, присматриваясь к старику. Нет, я не в силах был угадать, о чем он думает!
Он склонил голову, тоже, в свою очередь, изучая меня. Пожевал морщинистыми губами, нахмурился должно быть, пришел к не самым благоприятным для меня выводам.
Каким чудом вы оказались на том берегу, молодой человек? проигнорировав мой вопрос, Урбан VI задал свой. Да еще и без сознания, насколько мне доложили? Без этого, боюсь, мы не смогли вас поймать.
Я желчно усмехнулся.
Да, святой отец, это правда. Будь я в полной силе, мне удалось бы скрыться от ваших людей
То не мои люди! резко сказал, словно отрубил, Папа. Просто окрестные жители.
А я полагал, все люди, принадлежащие Святой Католической Церкви, подчинены вам как и их жизни, заметил я не без яда.
По тонким губам старика проскользнула недобрая улыбка.
Неплохо сказано! признал он. Что ж, это так. Но вы уклонились от ответа на мой вопрос, господин Косса.
Как и вына мой, Вашей Святейшество, живо напомнил я. Я не боялся его разозлить, я уже понимал, что он почему-то заинтересован в моей персоне, и пока это такя могу не опасаться за собственную жизнь. Поэтому я смело продолжил: Почему я вызываю ваше любопытство?
Я отвечу, скупо пообещал Урбан VI, супя седые брови. Когда придет время мы к этому вернемся. Пока же расскажите о том, что привело вас сюда в конечном счете.
Ну, я и рассказал, упомянув, среди прочего, и о данном обете причем глаза Папы, когда он услышал о моей клятве Богу, вспыхнули странным огоньком.
Неисповедимы пути Господни, сын мой, обронил он после того, как я замолчал и выжидательно воззрился на него. Вы дали страшный обет и не можете его нарушить и Господь милостиво посылает вас ко мнечтобы вы выполнили свое Ему обещание.
Я свел брови, лихорадочно соображая. Я пока не понимал, к чему клонит святой отец.
Я готов его выполнить, Ваше Святейшество! наконец, осторожно сказал я. У меня и в мыслях не было нарушить данное слово у нас, пиратов, тоже есть честь.
Урбан VI усмехнулся, как будто разбавленный. Должно быть, мои слова прозвучали высокопарно и оттого нелепо.
Боюсь, юноша, мы, пираты теперь не о вас. Это стезя для вас в прошлом.
Я нервно сглотнул. Меня охватило крайне неприятное предчувствие.
Я понимаю, пробормотал я не вполне искренне.
Глаза Папы сверкнули, и этот блеск не был добрым.
Это хорошо, что понимаете. Вы вообще производите впечатление достаточно сообразительного молодого человека
Я молчал, смиренно ожидая продолжения. Я решил не гадать, к чему ведет Его Святейшество рано или поздно сам скажет дойдет до сути.
Сейчас трудный период для нашей Святой Церкви. Полагаю, Вы знаете об этом.
Еще бы! Авиньонское пленение, два Папы3 трудности были очевидны. Вот только я все еще не понимал, как лично я могу тут помочь
У меня много врагов, господин Косса, вкрадчиво продолжал святой отец, буравя меня своим острым, как клинок, взглядом. Печально много!
Вот оно! Кажется, я начал догадываться
Понимаю, Вашей Святейшествотщательно подбирая каждое слово, заговорил я. Быть может, я могу быть вам полезен? Могу помочь?
Повисло тяжелое молчание. Я ждал ответ, а Папа все присматривался ко мне, мысленно взвешивая все за и против. Потом последовал вердикт:
Вполне возможно, молодой человек вполне возможно.
Так началась новая глава моей жизни и началась она с того
как я служил Урбану VI
Жизнь, друг мой, налаживалась.
Прежде всего, я вышел на свободу и получил крышу над головой (как и прочие удобства) а когда полностью освоился в своей новой ипостаси, сообразил, что приобрел очень неплохой источник средств к шикарному существованию, при умелом обращениипрактически бездонный! В общем, жаловаться не приходилось.
Про Яндру я не забыл, первым же делом выяснил ее судьбу. Обнаружил, что моя подруга по-прежнему на воле и тоже пытается узнать, что со мной приключилось. Взаимное облегчение было столь огромным (признаться, мысленно мы друг друга уже похоронили), что наша встреча получилась весьма бурной. Я с таким жаром распахнул свои объятия, а она с таким пылом в них ринулась, что совместно проведенные годы как будто стерлись из памяти; казалось, наша история только-только начинается и страсть еще не начала угасать.
Я думала, тебя убили! шептала Яндра в перерывах между жадными поцелуями.
Не так просто меня убитьфыркал я в ответ.
Мы провели безумную ночь и почти не разговаривали, для слов места не осталось первые вопросы прозвучали только под утро, когда рассеянный новорожденный свет проник в мою спальню сквозь тонкие занавеси и разбудил нас, только недавно задремавших в объятиях друг друга.
Что это за дом? сонно пробормотала Яндра, не открывая глаз и поудобнее устраивая свою светловолосую головку на моем плече.
Папа Урбан VI милостиво вручил мне его во временное пользованиепояснил я туманно.
Она настолько удивилась, что не поленилась приподняться на локте и заглянуть мне в лицо. Я почувствовал ее настойчивый взгляд даже сквозь смеженные веки.
Это за какие такие услуги?!
За будущие, крошкаусмехнулся я, открывая глаза. За будущие! Я назначен главным дознавателем Его Святейшества должность почетная.
Страшная, возразила Яндра, и я не стал с ней спорить. Ибо, по сути, она была права! Ведь я стал, если не припудривать фразы, просто-напросто палачом Папы.
Как вскоре выяснилось, моей первостепенной задачей было ликвидировать его, Святейшества, врагов которыми чаще всего оказывались высокопоставленные духовные лица, преимущественнокардиналы. А прежде чем убить (то бишь, казнить), мне порою приходилось применять к сим несчастным допросы с пристрастием то есть допрашивал я лично, а мерами пристрастия только руководил.
Не знаю, догадывалась ли Яндра обо всем, что мне приходилось делать на службе у Его Святейшества наверное, да. Она была умной, моя девочка, главное же, никогда не пыталась учить меня жизни или осуждать. И я очень ценил ее за расчетливую трезвость, за честность перед самой собой и отсутствие глупого сентиментального жеманства. Яндра принимала жизнь во всей ее неприглядности и не старалась ничего (и никого, включая меня!) приукрашать. Пожалуй, я любил ее именно за это за то, что она принимала меня таким, каков я есть, со всеми моими пагубными пристрастиями и привычками.
Итак, настали славные денечки. В чем-то лучше, чем в самые удачливые периоды моего пиратства еще бы, ведь теперь я был под защитой самого святого человека на планете (по утверждению католиков, по крайней мере). Мне вкуснее елось, слаще спалось порою я скучал по приключениям, но не настолько, чтобы рисковать своим сытым благополучием во имя опасности.
Времечко было непростым. Начать с того, что Пап оказалось аж две штуки! У нас, в Риме, Урбан VI, а Авиньоне французы избрали Клемента VII. Каждый Папа, понятное дело, считал себя истинным, а второго причислял к Антихристам они регулярно слали друг другу красочные проклятияне шучу, так и было! В письменной форме я иногда помогал Урбану составлять эти возмущенные, полные ненависти и угроз, письма
Знаешь, что сам Папа говорил об этом времени? Сейчас процитирую Жестокий и губительный недуг переживает церковь, потому что ее собственные сыны разрывают ей грудь змеиными зубами эта запись обнаружилась в его дневниках.
В общем, как видишь, ситуация сложная, и помощь такого человека, как я, была очень кстати! Я и помогал и заслужил лучшую наградукардинальскую шапочку.