Фельдъегеря́ генералиссимуса
Роман первый в четырёх книгах. Книга третья и четвёртая
Николай Rostov
© Николай Rostov, 2019
КНИГА ТРЕТЬЯ
Сир, вы требуете от меня невозможного!
Седьмой пункт остается в силе.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Боровиковский Владимир Лукич (17571825)
Портрет Павела I
Сумский художественный музей
Павел Петрович Чичиков, так теперь я буду называть бывшего управляющего князя Ростова, был человеком хотя и демоническим и мошенником отменным, но все же человеком, в сущности, он был безобидным да к тому же несчастливым. Ведь как он ни старался ужас своим демонизмом на людей нагнать, гипнотизмом голову им до безумия вскружить или фокусными своими штучками на тот свет отправить, ничего у него не получалось.
И как же ему было досадно и нестерпимо больно! Как он страдал из-за этого.
Вот и сейчас, когда он свою монетку серебряную внимательно рассмотрел, сердце в его груди затрепетало, и он воскликнул: «И с чего это я вдруг решил, что с монеткой ошибся? Зачем убежал? и с негодованием продолжил: Нет, это не я, а она мошенница! Так прямо надо заявить. Пусть Бутурлин стреляется!» И он было, в горячке, ринулся, чтобы им это сказать, но тут же одумался.
Пожалуй, конногвардеец его неправильно бы понял и канделябрами его по мордасам будто шулера какого, схваченного за руку. И Павел Петрович понуро побрел вглубь Лабиринта. Нужно было где-то спрятаться, отсидеться и спокойно обдумать, что с ним в последнее время случилось, и решить, что дальше делать. Но тут он услышал звуки музыки, невыразимо печальные и трагические (созвучные, кстати, его настроению) и пошел на них.
Вскоре он подошел к двери, из-за которой лилась эта музыка.
Наконец-то я вас, князь, отыскал! вошел с сияющей улыбкой Павел Петрович в просторную залу с роялем в самом центре, за которым сидел юный князь Андрей.
Что вам угодно? хмуро посмотрел на управляющего князь и перестал играть.
Нет-нет, взмолился Павел Петрович, я вам не помешаю. Играйте! А я тут в уголке тихо посижу и послушаю. И он бочком направился к креслу.
Что вам угодно? уже грозно спросил князь Андрей управляющего и в раздражении захлопнул крышку рояля. Отвечайте!
Юный князь был в обиде на весь белый свет, как это обычно бывает с молодыми людьми, несчастными в любви, и душа его, сердце его жаждали только одного одиночества! А тут явился этот управляющий.
Зачем?
Утешить?
Ни в чьем утешении он не нуждался.
Хорошо. Я отвечу, ничуть не смутился Павел Петрович.
И он был в обиде на весь белый свет. Но он, как говорится, пожил и точно знал, как помогает, а порой и воскрешает, в метафорическом, конечно, смысле, чье-нибудь сострадание.
Недаром ведь говорят: поделиться с кем-нибудь своим горем разделить его.
Вот и захотел он поделиться с юным князем своим горем, разделить его на две равные половины. Легче же от этого станет! И стал делить, нет, не свое горе (это было бы для него, ловкого человека, слишком просто и потому неинтересно), а свою вину он стал делить на две и, конечно же, не равные половины, и, разумеется, не с князем Андреем.
А с кем он хотел разделить, точнее на кого он решил сваливать свою вину?
Определенно ответить не могу. К тому же, мои любезные читатели, Павел Петрович даже не намекнул юному князю, кто виновник во всех его несчастьях.
Но сразу хочу предостеречь вас. Хотя управляющий и мошенник, но бывает так, что мошенник говорит правду, одну только правду. И этому есть очень простое объяснение. Обстоятельства так припрут к стенке и не хочешь, а вынужден сказать правду. Или выгодно ему, мошеннику, сказать ее. Бывает и такое.
Вы думаете, что я вещь бесчувственная? с неподдельной обидой сказал управляющий князю Андрею. Сказал, будто обвинение ему бросил, что сам он, князь, вещь бесчувственная. Нет! Представьте, и я могу чувствовать и страдать. И, как бы в подтверждение его слов, горькая слеза покатилась по щеке вдоль его бакенбарды. Да, я подлец и мошенник, как вы все обо мне думаете, хотя мне далеко до ваших друзей. Смахнул Павел Петрович слезу со щеки. Уж они-то мошенники, так мошенники! воздел он руки к небу, потрясая своим пистолетом, и на пистолет свой посмотрел весьма красноречиво и тут же руки свои опустил, а пистолет под мышку сунул. Потом тяжело вздохнул: Да, я мошенник и подлец. И заговорил горячо и страстно: Но разве я не могу чувствовать и страдать? И раз вы так хотите, то я, как на духу, все честно вам расскажу. Но замечу, не вы один пострадали от ваших (Павел Петрович горько усмехнулся) друзей Да, и я пострадал от Бутурлина и его Жаннет. Только что. И они меня ищут, чтобы убить! А из-за чего? Разве я главный виновник во всем этом? Разве я с этими фельдъегерями все это проделал?