Т. К.
А вот письмо его четвертое, с дрожью в голосе проговорил Павел Петрович. Самое каторжное!
Меня интересуют только письма государя нашего Павла Петровича, французского императора Наполеона и Александра Васильевича Суворова. Их надежно спрячьте. Остальные бумаги сжечь!
Т. К.
P. S. Лошадей, так и быть, можете продать, а деньги взять себе.
Я продал лошадей графу Ипполиту и тут же Т. К. разразился бранью! И Павел Петрович отдал князю Андрею очередное письмо. Читайте! Каков наглец.
А вы, Павел Петрович, дурак! Продать лошадей графу?! Не ожидал я от вас такой глупости. Если еще раз так опрометчиво поступите, то я с вас три шкуры спущу! И в наказанье ваше, Павел Петрович, продажу этих лошадей вы через конторскую книгу проведете. Будто князь Николай Андреевич Ростов их графу продал. И смотрите, чтоб те деньги, до последней копейки, князю отошли. А то я знаю вас, плута. Обязательно в свой карман что-нибудь положите.
Т. К.
Видите, князь, с каким мерзавцем мне пришлось дело иметь! Поверите ли, но я готов был растерзать его, когда это письмо прочел.
Что же не растерзали? усмехнулся князь Андрей. И письма, смотрю, больше не стали рвать, а аккуратно в стопочку складывать.
Осуждаете? тяжело вздохнул Павел Петрович. Но ведь я был в полной его власти. Ради детей своих готов был на все! Ведь он, душегуб, по миру бы пустил их, если бы я ему воспротивился. Понимаете, только ради них принес себя в жертву. Но тешил себя надеждой, что узнаю, кто этот Т. К. Уж тогда спуску я ему бы не дал! Павел Петрович замолчал, а потом заговорил снова: Вскоре у меня этот случай представился и я возликовал. Наконец-то этого злодея увижу! И он отдал князю шестое письмо.
Павел Петрович, письмо это (государя нашего к императору Наполеону) вы завтра должны отвезти в Торжок. Снимите номер в гостинице и ждите к вам за письмом придут.
Т. К.
Но я жестоко ошибался. За письмом он прислал какого-то мальчишку. Мальчишка этот записку мне от него и передал. Вот она!
Вы что же, Павел Петрович, вообразили несуразное? Я к вам сам заявлюсь и вы испепелите меня своим взглядом гипнотическим! Неужели вы думаете, что я так глуп? Передайте письмо мальчишке и не вздумайте за ним следить. Не пощажу!
Т. К.
Нет, воскликнул Павел Петрович, я не испугался и бросился вслед за мальчишкой; но тут мне пьяный драгун дорогу преградил. «Позвольте пройти!» крикнул я ему. «Не позволю!» засмеялся мне в ответ драгун и письмо в руки сунул. Последнее письмо этого мерзавца. Читайте, князь, читайте. В этом письме и о вас написано.
Павел Петрович, голубчик!
Вот вы и отмучились. Больше от вас я ничего, клятвенно обещаю, не потребую, кроме того, что я вас сейчас слезно попрошу. Убейте, пожалуйста, Бутурлина, Жаннет Моне и князя Андрея.
Ничего, что вы только князя знаете. Вскоре вы и Бутурлина, и Жаннет возненавидите, как я их возненавидел. Они в гости к князю Николаю Андреевичу в поместье заявятся. Заявятся с единственной целью, дорогой мой Павел Петрович, узнать, кто же наших фельдъегерей на тот свет отправил. А ведь мы знаем, кто к этому делу, так сказать, свою руку приложил. Так что, пожалуй, я зря вас слезно прошу убить их. Вы без моей просьбы с радостью их убьете.
Думаю, вам ловчее сообразить, как вам это сделать. Бутурлин дуэлянт отчаянный, но, в своем роде, и оригинальный. Он не в противников своих стреляет, а в землю или в небо. Да вы сами, наверное, про его дуэльные правила знаете. Так что убьете его без труда и опаски.
С князем Андреем сложнее, но он юноша впечатлительный, поэтому какую-нибудь вздорную мысль, из-за которой он сам застрелится, вы ему должны будете внушить.
С Жаннет как поступить, уж и не знаю. Она самая опасная из всей этой троицы. Вы ее на закуску оставьте. Она большая любительница орехов лесных. Может быть, одним из них она подавится?
А если вы к смерти старого князя руку приложите, то благодарность моя не будет знать границ.
На этом, надеюсь, навсегда прощаюсь с вами.