— Ну уж нет! — Сюзанна опять разозлилась.
— Ты жутко упряма, — протянул он насмешливо.
— Практична. — И осторожна. Не хватало только, чтобы ее увидели за рулем его «порше» или «ягуара».
— Упряма, — повторил Слоун.
— Ты пытаешься воспитывать меня, в точности как моя мама, — огрызнулась она.
— Боже сохрани.
Новая волна злости накатила на нее.
— Сомневаюсь, что когда-нибудь тебе не удавалось чего-то добиться.
Брови Слоуна приподнялись, он ответил незамедлительно:
— Разве что добиться любви женщины.
— Да женщины на тебя просто вешаются, — цинично заметила Сюзанна.
— Большинство из них интересуются исключительно общественным положением, которое обеспечивает имя Уилсон-Уиллоуби, — сухо произнес Слоун. — Не говоря уж о богатстве, которое к этому имени прилагается.
Да, у него роскошный дом, оцениваемый во много миллионов, из окон которого открываются роскошные виды на сиднейскую гавань, целый парк роскошных машин, вымуштрованные слуги. Это не считая собственной прекрасной квартиры Слоуна, личной машины, которая принадлежит лично ему. Дома или апартаменты во всех крупных европейских городах. Семейная яхта, семейный самолет.
Ну, и, наконец, фирма Уилсон-Уиллоуби, которую возглавлял Трентон, и которая считалась одной из ведущих в своей области. Достаточно было переступить порог приемной, увидеть дорогую мебель и развешанные по стенам работы известных художников — и мысль о состоятельности владельцев, поистине безграничной, уже не покидало вас.
— Ты циник.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Реалист.
Подали закуску, и Сюзанна опять получила возможность воздержаться от беседы. Все ее внимание сосредоточилось на нежных креветках в соусе — истинном шедевре кулинарного искусства.
— Теперь, когда ты утолила голод, не выпьешь немного вина?
Чтобы оно ударило ей в голову?
— Полбокала, — сдалась она, решив растянуть его на «подольше». — Слышала, ты ведешь очень интересное дело.
Слоун промокнул губы салфеткой.
— Новости распространяются быстро.
Ну да, если дело касается Слоуна Уилсон-Уиллоуби, особенно его работы. Впрочем, не только…
Он налил ей немного вина, поставил бутылку обратно в корзину со льдом и жестом отпустил официанта.
Подали основное блюдо. Сюзанна с восхищением отметила, как искусно украшена рыба. Потревожить этот шедевр казалось святотатством. Нежная мякоть просто таяла во рту.
— Так Джорджия в качестве будущей мачехи устраивает тебя?
Слоун внимательно вглядывался в ее лицо. Она успокоилась, щеки слегка порозовели.
— Джорджия очаровательная женщина. Уверен, они с отцом будут счастливы.
Вкрадчивая мягкость его голоса предполагала ответную похвалу.
— Мне следует сказать то же самое о Трентоне.
Слоун задумчиво посмотрел на нее поверх бокала.
— Оставим вопрос открытым… Что ты думаешь о нас?
В груди у нее кольнуло.
— Что ты имеешь в виду?
Опять появился официант, убрал тарелки, поставил блюдо с фруктами и свежевзбитые сливки и удалился.
— Если ты ничего не говорила Джорджии, то наши родители до сих пор не в курсе наших отношений и считают, что у нас все замечательно. — Слоун намеренно помолчал. — Может, не разрушать их иллюзий? Или ты намерена испортить им свадьбу?
Ей не хотелось вспоминать о совместной жизни со Слоуном. В памяти сразу всплывали подробности, которые давно следовало бы выкинуть из головы. Или из сердца? «Ничего не получится», — смеялся кто-то внутри нее.
Его одежда не скрывала очертаний великолепного мужского тела в расцвете красоты. Слишком много ночей она лежала не в силах заснуть, вспоминая, как сладки его объятия, как трепещет под его нежными поцелуями все ее существо.