Наверное, есть вещи, которых стоит ждать и желать долго, чтобы почувствовать до конца их волшебство. Да, я никогда этого не делал, да я вообще мало что делал, но если в прошлом мне приходилось действовать рассудочно, или подчиняться желаниям других, о чём я не хочу больше помнить, то теперь моё тело само всё знало и вело меня
Платон сказал мне как-то вскоре после знакомства с Марком:
Тебе не кажется, что он любит тебя как-то как-то слишком?
Слишком?
Слишком сильно.
А так бывает? засмеялась я.
Танюшка, я не шучу, такая страсть может граничить с одержимостью.
Вовсе он не одержимый, не выдумывай, мне хотелось защитить Марка немного, всего объяснить я не могу, но хотя бы попытаюсь. И никакой страсти, мы ну в общем, даже не спим вместе. Мы друзья.
Это напрасно. Надо спать, даже если не хочешь, иначе он и правда свихнётся на тебе, серьёзно сказал Платон. А не хотела его, зачем замуж шла? Ох чудишь ты, Татьяна
Однако Платон был сам достаточно сведущ, да и круг его общения настолько обширен и только увеличивался, что до него через некоторое время дошли россказни о Марке. Он сказал об это мне, глядя внимательно, хотел понять, видимо, знаю я или нет.
Господи, Плато-он, протянула я.
Нет, я понимаю, ты из самых правильных меркантильных побуждений вышла за него и не прогадала, конечно, но Чего он влюбился-то тогда? Платону было так странно это всё и не укладывалось в его схемы, в которых он жил и смотрел на мир, и которые, кстати, он не применял к самому себе, как и все люди: для всех одно, а «я же особенный человек».
Ну я тоже его люблю. И даже очень.
Ой, да ладно, заливать-то! скривился Платон. Он для тебя как котик со сломанной лапкой. Причём здесь любовь?
Как это причём? При всем том же.
Платон посмотрел на меня, качая головой.
Это не игра. Лучше порви с ним сейчас.
Я не могу. Марк мне тоже нужен, как и я ему ну что рассказывать ему про эту дурость с Боги и Вальдауфом, чтобы он цокал языком и смотрел проницательно, потому что знает немного больше обо мне, чем другие? Чтобы пенял, как я неправильно веду себя? Ну а как правильно, Платон?! Как ты? Ты сам знаешь, что всё сделал неправильно с собой
Этот разговор был почти четыре года назад, и вот сегодня я вспомнила его, потому что Марк и, правда, слишком уж любил меня, особенно, если учесть, что во мне нет ответной страсти и желания, его чувства сразу обременили меня, и добро бы в истинном смысле, а так получалось, я будто снисхожу И почему я ввязалась когда-то в эту его аферу с женитьбой? И почему поверила, что он не станет испытывать ко мне обычных чувств? Но ведь тогда так и было. Даже на свадьбе ещё так и было И после все пять лет мы жили так счастливо, как мало кто, думаю, живёт, в полном согласии и взаимопонимании. Поэтому я и привела сюда Володю, не сомневаясь ни мига в том, что Марка это никак не заденет. Как я сглупила, всё забыла в своём спокойном благословенном существовании Ох, какое наказание
Но теперь мне хотелось сказать ему: «Нет во мне никакого сокровища, я такая же, как и все», но откуда ему знать, какие все Вот такая ответственность легла на меня
Он кончил со стонами и едва ли не со слезами, это оказалось так трогательно и возбуждающе, что и меня вытолкнуло будто куда-то в небо, ослепляя и оглушая горячими волнами нежности к нему. И, едва он смог открыть глаза, задыхаясь и с клокочущим сердцем, которое ещё било меня в грудь тоже, будто расталкивая моё, пытаясь разбудить, заставить биться, не понимая, что оно холодно, оно мертво, спросил:
Т-те-ебе х-ха-а-ра-шо? Х-хоть не-ем-ного?..
Вместо ответа я поцеловала его, потому что да, было хорошо, как он сам говорит, чистая физиология, но мне-то хотелось думать, что я нормальный, одухотворённый человек, живу душой, не телом. Оказалось, тела намного больше
Поцеловала до этого она позволяла мне целовать себя, не противилась, но не целовала. И оказалось, что и о поцелуях я ничего не знаю, вернее, не знал. Вот когда я вполне овладел ею, не раньше, но теперь, когда она, прикрыв веки, касалась моего рта губами и языком так горячо и нежно, что мир завертелся передо мной, снова скручиваясь в тугой жгут желания и разливаясь морем счастья. Вот почему ты никогда не целовала меня, знала эту тайну, настоящие поцелуи это золотые ключи от всех райских врат
И ещё одно я понял, что Бог, несомненно, мужчина, потому что создал женщину такой: бесконечный источник наслаждения. И почему мне не открылось это прежде? И почему я не видел в женщинах ничего притягательного? Впрочем, я не видел и в мужчинах я вообще ничего этого не видел.