В воздухе трепетно дрожала лиловая взвесь спор, сброшенных с далекого склона влюбленными деревьями весеннего леска. Тысячи усиков ощупывали следы и знаки предшественников, оставляя на грунте свои вешки. Я-человек с удивлением взирал на яркое марево с разных углов и точек, но я-хмара-один-во-множестве не обращал на него внимания и очень спешил. Мои частицы торопились забиться в бункер, чтобы не подвергнуться заражению, которое несла в себе буря.
Неестественно черный атмосферный фронт бесновался молниями у линии горизонта. Мне-хмара не требовалось оглядываться, чтобы видеть, как позади неумолимо поднимается темная стена, я-хомо понимал, что в другой множественной ипостаси способен разглядеть составляющие колоссального грозового вала. Землю покрывала растущая тень чудовищного полчища крылатых тварей, проклятие врага и его адово возмездие. Мириады существ, которых я-хомо знал, как владетелей, зачищали планету, не давая ни шанса живым существам крупнее белки.
Чужак забаррикадировался в бункере, отсекая от себя тысячи здоровых частей только потому, что они оказались слишком далеко от убежища. Они обрекались на верную и страшную смерть, каждую из которых я-множество переживал как я-индивидуум. Хмара уцелел, но паразит принес ему чудовищные страдания, заставляя чувствовать, как медленно и мучительно умирает каждая пораженная часть, разрушаются уникальные связи и рассыпаются ментальные сети, из общей памяти грубо вырываются пласты накопленных воспоминаний и опыта, переживаний и черт личности.
Заражение задело чужака вскользь, но обрекло на долгие годы сначала летаргического сна, а затем частичной амнезии и полуживотного состояния в штольнях и шахтах забытого богом убежища на краю некогда огромного цветущего мира. Мира, который хомо именовали Трампом, но называемый вовсе не так. Мира, который принадлежал не его теперешним владетелям, а хмара.
Прямоходящие инсектоиды паразитировали на виде, к которому принадлежал несчастный пес (который, собственно, и псом-то не являлся), около четырехсот лет. Саранча не подозревала, что была, фактически, продуктом военных технологий, орудием судного дня существ, которых даже не воспринимала как равных или разумных. Причиной странной слепоты служило не отсутствие, как такового, желания познать окружающий мир. Какой паразит глубоко задается вопросами мироздания? Дело было, скорее, в разнице координат.
Саранча воспринимала предтечей как подарок эволюции, выносливых симбионтов, животных-носителей, предназначенных для вынашивания ее потомства. Тайна появления на Трампе новой господствующей расы, возможно, и осталась бы таковой, если бы не тот самый нелегал. В докладах звездоплавателей, раздобытых им, упоминались не только координаты Трампа. Горе-ксенолог обнаружил толковый словарь основных наречий планеты. Со стрекотанием кузнечиков, разумеется, он не имел ничего общего.
Ксенолог сложил известные ему данные в общую, но, в целом, верную картину и каким-то образом догадался об искусственной природе владетелей (большинству ученых было известно лишь то, что инсектоиды гермафродиты, но никто и никогда не видел их детенышей). Он выбрал для посадки закрытую зону, в которой надеялся отыскать следы предтечей. Хомо, наверняка, был крайне удивлен, наткнувшись на чудом уцелевшего хмара. Впрочем, открытие уже не принесло исследователю ни прижизненной славы, ни почета. Паразиты в конечном счете нашли и человека, и обнаруженный им «дикий» прайд. Часть многоножек удалось отловить и добычу поделили между влиятельными владетелями. Однако остальным удалось просочиться между загонщиками, прихватив размноженные хомо кристаллы переводчика. Сам ксенолог погиб, прикрывая бегство брата по разуму.
Коллективный разум способен жертвовать отдельными особями без заметного ущерба, но если число «нейронов» сокращается резко, умственные способности значительно снижаются. В свое время это привело к легкой победе паразита над предтечами. Ему просто практически не оказывали сопротивления. Но найденный в горах прайд уже переживал лоботомию несколько сотен лет назад, и повторная операция хоть и принесла чудовищную боль, не повредила рассудок. Искусно спланировать действия хмара, конечно, не смог, но с основной задачей справился. Один из кристаллов попал в город и был передан соплеменнику хомо.
Закончив телепатический сеанс, «пес»-хмара обессилено опустился на дно клети. Передача такого количества данных напрямую из мозга в мозг, да еще и представителю другого вида, наверняка, требовала колоссальной энергии, но источник последней был не бесконечен.
От лица моего и других хмара, чье существование во вселенной поставлено под угрозу исчезновения, прошу помощи у хомо, прошептал рыжий хмара. Считай это официальным заявлением.
Со стороны монолог несчастного казался жалостливым скулежом.
Прекрати истерику, животное, услышал я неожиданно со стороны. У входа в помещение, служащее темницей, возник черный спутник моего давешнего визави. Он неспешно засеменил к клети с переговорщиком. Ты вводишь чужака в заблуждение.
Ненавижу, просипел тот, пытаясь подняться. Эмоции словно накачивали его силой.