Мне даже не пришлось предлагать отнести ключ в гостиницу, санитары сами меня попросили. Я быстро сунул его себе в карман, мечтая выспаться в кровати Бакстера, поскольку санитар сказал, что того продержат в больнице всю ночь.
— Что с ним такое? — спросил я. — Сердечный приступ? Удар? А может… на него напали и ударили?
Я рассказал санитарам о деньгах и кассете. Они покачали головами. Старший отмел мои предположения: по его мнению, с Ллойдом Бакстером случился эпилептический припадок.
— Припадок? — тупо переспросил я. — Он весь день вроде бы отлично себя чувствовал.
Санитары закивали с умным видом. Таблетки в пузырьке оказались средством для предотвращения приступов эпилепсии.
— Эпилепсии, — подтвердил начальник бригады. — И кто поручится, что он принял таблетку вовремя? Да и все остальное. Алкоголь. — Он показал на пустую бутылку «Дом Периньон». — Бодрствование в поздний час. Стресс. Не его ли, часом, жокей погиб сегодня на скачках?
Глава вторая
В «Вичвудском драконе» никто не возражал, что я занял номер Ллойда Бакстера. Утром я собрал его вещи и попросил администратора отправить их в больницу. Затем пересек улицу и вошел в свою мастерскую. Мартин стоял у меня перед глазами, но запечатлеть себя в стекле не давал. Вдохновению не прикажешь, погонять его бессмысленно, я в этом не раз убеждался.
В топке печи ревело пламя. Сидя у стола из нержавеющей стали (его называют катальной плитой, или долоком), я думал только о смеющемся Мартине и о его потерянном вместе с видеопленкой послании. Где теперь эта пленка, что на ней и кому понадобилось ее красть?
Около девяти мои бесплодные размышления прервал звонок в дверь. На пороге стояла девушка в мешковатом свитере до колен и в бейсболке поверх копны окрашенных яркими прядями волос. Мы с интересом разглядывали друг друга. Ее живые карие глаза были полны любопытства.
— Доброе утро, — вежливо поздоровался я.
— Да, да, — рассмеялась она. — Счастья в новом веке и прочая чушь. Вы и есть Джерард Логан?
— Да, — кивнул я. — А вы?
— Детектив констебль Додд.
Я удивленно сморгнул:
— В штатском?
— Можете посмеяться. Вы сообщили о краже в тридцать две минуты первого ночи. Разрешите войти?
— Милости прошу.
Она шагнула в галерею и вспыхнула в лучах подсветки.
В воображении я безотчетно воплотил ее в стекле — в виде абстрактной волны чувства и света. Эта моя инстинктивная привычка, однако же, не сработала, когда я попытался воссоздать образ Мартина.
Не подозревая ни о чем таком, детектив Додд предъявила удостоверение с фотографией в форме и с именем Кэтрин. Я ответил на ее вопросы, но полиция уже пришла к твердому мнению. Очень плохо, что я оставил набитую деньгами сумку на самом виду, заметила детектив Додд. На что я рассчитывал? А видеокассеты вообще воруют вокруг да рядом.
— Что было на пленке? — спросила она, нацелив ручку в блокнот.
— Понятия не имею.
Я объяснил, как ко мне попала эта кассета.
— Порнография. Никакого сомнения, — четко и уверенно резюмировала она с большим знанием дела. — Неизвестного содержания. Сможете отличить кассету от других, если снова увидите?
— На ней нет наклеек.
Услышав, сколько денег украли, она вскинула брови, но было ясно, что, по ее мнению, парусиновой сумки с кругленькой суммой мне больше не видать. У меня оставались еще чеки и бланки оплаты по кредитным карточкам, но большинство покупателей-туристов расплачивались наличными.
Я рассказал детективу об эпилептическом припадке Бакстера:
— Может, он видел вора.