Сын любил эту книгу и с упоением зачитывался ей, представляя себя на месте главного героя Даниэля Дефо.
– Что и бросишь меня одну? – лукаво щурила глаза Лиза, испытывающе глядя на сына.
– К умот инемерв, ьдубин – отч меамудирп, – без запинки чеканил он.
– Переведи.
– К тому времени, что-нибудь придумаем, – раскрывал секрет фразы мальчик, и глаза его лучились добрыми искорками.
Ваня любил изредка, почти без подготовки, козырнуть текстом наоборот и поставить собеседника в тупик. Лиза его абракадабру с трудом переводила на нормальный язык. Сын убеждал, что это тренирует внимание. После таких тренировок, чтение и осмысление обычного текста якобы становилось очень легким.
– Между прочим, мужчины артисты тоже в почете! Да еще каком! – говорила Лиза. – Но все очень не просто. Это тебе не на необитаемый остров попасть. Ну, подрастешь, поймешь. Пока загадывать рано.
– Не знаю.
– Я тебе говорю. А ты же не так давно футболистом хотел стать, если мне не изменяет память? – вдруг вспомнила Лиза и лукаво посмотрела на сына.
– Ну да, по молодости я вырезал фотки из журналов! И они классно смотрелись на стене: Зинедин Зидан, Роберто Карлос, Дэвид Бекхэм. Кстати, Дэвиду было 11 лет, когда его заметили представители «Манчестер юнайтед».
– По молодости? А сейчас старость подкралась? – съязвила Лиза, – А Роналдо?
– Ну Роналдо особый случай! – миролюбиво, не обращая внимания на ее колкость, согласился мальчик. – Хотя сейчас они уже не такие крутые. Теперь новые звезды: Серхио Агуэро, Марио Балотелли, но меня они мало волнуют.
– Но все-таки ты разбираешься?!
– Да, с пацанами болтаем, – важничая, заявил он и добавил. – Только когда уж наши начнут играть и забивать?! Кроме как на Аршавина и Кержакова ни на кого нельзя опереться, ну и конечно Акинфеев молодец.
Этот вопрос повис в воздухе. Они немного помолчали. Сваезабивочная машина тоже примолкла и стало совсем тихо.
– У меня есть в копилке немного денег, – наморщив лоб, вдруг объявил Ваня, – наверно дам тебе в Москву, купишь мне или себе что-нибудь.
– Откуда они у тебя? – насторожилась Лиза.
– Выиграл в «Чику»
– На деньги играть?! Смотри у меня, – хмуро сказала мать. – Пойдешь по кривой дорожке?! Что я тогда с тобой буду делать!
– Мама! Ну что ты! – предупредительно поднял он руки с растопыренными пальцами к потолку. – Это же почти понарошку.
– Понарошку! – продолжая хмуриться, бросила мать. – Это все равно деньги. Наверно ребятам на обеды дают. Я и так тебе подарок привезу! Чтобы бы ты хотел?
– Мас ен юанз, – улыбнулся он. – Сам не знаю. Но ты не траться, обо мне не думай. Лишь бы у тебя получилось.
– Получилось! Я, конечно, понимаю, что это блажь, – тяжело и протяжно вздохнула Лиза, – но поделать с собой ничего не могу.
– Нет мам! Это не блажь! – решительно заявил мальчик и лицо его сделалось очень серьезным. – Ты упорная. А упорных Бог любит. У них всегда все получается. И у тебя тоже! Вот посмотришь!
– Да уж восемь раз смотрела, – кривясь как от зубной боли, произнесла Лиза, окунаясь мыслями в прошлое.
– Восемь раз ездила, – взял он ее за руки, – а в этот год точно получится!
Лиза с сомнением и робкой улыбкой посмотрела на сына.
– Откуда такая уверенность?
– Знаю и все! – убежденно, не терпящим возражения голосом, отрезал мальчик. – Чутье! Я ведь раньше тебе этого не говорил?
– Да нет вроде, – промолвила Лиза, пытаясь припомнить прошлые разговоры.
– Вот! – удовлетворенно подвел он итог. – А теперь говорю. У меня всегда так: в «Чику» играем, … кидаем, кидаем, и иногда я заранее чувствую, что сейчас обязательно попаду в котел и, правда, попадаю! Вот как так? Это необъяснимо, еще не кидал, а чувствую! Знаю!
Ваня любил эту игру, требующую очень верного глаза. И «свинчатка» у него была лучшая во дворе, – вылитая из пластин старых автомобильных аккумуляторов, в баночке из-под импортного сапожного крема. В ладони она помещалась как влитая. Когда ребята расходились, он зачастую оставался и тренировался.
– Да мама! – добавил он убежденно после паузы. – В этот раз не так как в те! Точно повезет!
– Не знаю, – недоверчиво улыбнулась Лиза и ласково запустила ему ладонь в волосы.
– А я знаю, уже сколько раз замечал. Все верно. У меня чутье верное. Я тебе говорю – все получится!!
– Игрушки?! Битки?! Чики?! … – она тяжело вздохнула. – Сравнил! Тут и от руки твоей зависит, и глазомера…
– Да не только… вот и в школе замечал, учительница по журналу ручкой водит, а я уже тетради складываю, парту освобождаю, знаю, что она мою фамилию назовет.
– И ни разу не ошибся? – с сомнением взглянула она ему в лицо.
– Ну-у, не то чтоб ни разу! – смущенно закатил глаза Ваня, пряча улыбку. – Он итчоп адгесв юавыдагу.
– Что? – нетерпеливо бросила Лиза.
– Не сто процентов, но почти-и-и всегда угадываю.
– Наверно самовнушение, хотя ты у меня мальчик умненький!
– Хорошо! Не веришь! – запальчиво заявил он. – А давай поспорим, что в этот раз у тебя получится?!
– Ваня! Ты же знаешь, что я не люблю спорщиков! – с осуждением произнесла Лиза.
– А все равно давай?! – с азартом в голосе продолжил он.
– Ну, ты же мальчик! На что можно спорить с собственным сыном? – с укоризненной усмешкой промолвила Лиза.
– Ты не права! У меня конечно денег мало, но вот скажем, если я продую, разобьюсь в доску, но кончу год на все пятерки!
– Да не смеши!! Ты бы хорошистом закончил, а то троечки стал таскать! Уж скоро и до двоечек дойдешь – меня в школу потянут.
– Так это я без напряга! – задорно щелкнув пальцами, непринужденно бросил он. – Ты меня не знаешь! Спорим?!
– Ну ладно, а с меня что?
Лицо мальчика смешно вытянулось, глаза округлились, но сказал он очень беззаботно, как будто о какой-то мелочи:
– А ничего! Просто поступи и все!
– Ну, это же не спор? Ерунда какая-то, – возмутилась мать. – Я и так стараюсь!
– Совсем не ерунда. Ты не стара-а-айся, – с нажимом сказал он, – а возьми и поступи. Вот как я знаю, что попаду заранее и попадаю – так и ты!! Уверенности, убежденности в тебе не хватает!
– Однако! – засмеялась Лиза, поймав себя на мысли, что этот неожиданный поворот в рассуждениях сына ей понравился.
– Если точно знаешь, – продолжил Ваня, – голова, руки сами все делают.
– Ну не знаю, не знаю… – все еще сомневаясь, произнесла Лиза, но лицо ее стало очень серьезное и даже озабоченное.
– И я не знаю, как на это настроиться. Бывает тоже сильно хочу, а промахиваюсь! Небрежно, шалтай-болтай, тоже мимо! А иногда верю и знаю, что кон мой – и действительно, в самый центр летит!!
– Да! С битками, свинчатками своими, ты меня озадачил сынок, – Лиза в задумчивости сжала себе голову и встряхнула ей, – и сильно хотеть нельзя, и слабо не получится. Легко сказать – просто поверить!
– Мне это тоже трудно объяснить.
– Я все поняла! В смысле задачу поняла! Что от меня требуется! Ох, и заболтались мы с тобой. Уже совсем ночь на дворе! Наверно с этим надо лечь, переспать, утро вечера мудреней.
– Ты мам не думай! Просто поверь. Я уже все знаю наперед! – залихватски подтвердил он.
– Ох! Герой мой! Провидец! … Иди уж отдыхать, – махнув рукой, ласково пробормотала она.
– Фигня! Посмотришь, посмотришь!!! И мои слова тогда вспомнишь!
Лиза расправляла постель, и ласковая, добрая улыбка не сходила с ее губ. Почему-то слова сына не казались ей ерундой. В какой-то момент она почти уверилась, что в этот раз будет по-другому. «Вот бы сохранить этот настрой и в столице? Да где там! До Москвы и экзаменов еще уйма времени, все испарится, останется только страх, мандраж и ни грамма уверенности в успехе. А если ты не веришь в себя… экзаменаторы чувствуют, это. Ты изначально жертва, неудачница! Голос, выражение, мимика и какая-то подавленность в глазах – разве это скрыть?! Тем более от людей, для которых это основная профессия. Такой настрой, конечно, предопределял, порождал поражение даже при отличном знании предмета.
Любопытные соображения. Интересные битки! Надо будет перед экзаменами попытаться не мандражировать почем зря, не исходить холодным потом, а крутить это в голове. Где-то Ваня прав! И почему где-то?! … А вдруг он и правда может предсказывать будущее? – мелькнула шальная мысль у Лизы. – А что если поверить и сдать всем назло! Все поставили на мне крест, подсмеиваются почти в открытую, а я возьму и поступлю. Просто поступлю! И точка! Конечно! Как иначе. Только бы мне не стушеваться перед строгими столичными экзаменаторами! Двадцать восемь – возраст близкий к критическому, неохотно принимают таких. Что еще можно сделать? Прическу необходимо продумать. Накрашусь. У Натахи костюмчик выпрошу, австрийский велюровый, в поездку. Бедной Лизы больше не будет! Достаточно! … Будет эффектная уверенная в себе и своих силах женщина. Молодая неотразимая в своей уверенности. Без дрожи в голосе и этого противного блеяния: «Подайте если сможете!» Мне подачек не надо. Все нужно предусмотреть: стиль в одежде, чтобы не вычурно, но неотразимо, макияж, выражение лица, походку, уверенную от бедра, без подобострастного семенения и тем более без пошаркивания. Она приехала завоевать столицу, а не ждать благосклонности и манны небесной. Сынок не может ошибаться. В этот раз я обязательно поступлю! С другой стороны если он не ошибается, то внешний вид и другие атрибуты не имеют значения. Она поступит при любом раскладе. Не зря же она зимой каждый вечер занималась. Э нет! Тут все должно быть в комплексе. На пророчество надейся, а сам не плошай! Ведь это только инструмент, возможность. Соберись, режь, рви зубами, прыгай через голову, наступай себе на горло, делай невозможное! Только так! Только так! Осуществить мечту нельзя спустя рукава».