Джон отправился за очередным грузом.
Натан расплакался:
– Па-а-апа!
– Не плачь, дружище! Помнишь меня? Я дядя Гаррисон.
Не хватало еще, чтобы такой малютка называл его Гарри!
Но Натан явно не помнил дядю Гаррисона и продолжал реветь.
Гаррисон насыпал кукурузных хлопьев на маленький подносик и поставил его рядом с племянником.
Натан запихивал хлопья себе в рот, продолжая плакать. Затем потребовал:
– Сок!
– Сока! – с фальшивой сердечностью подхватил Гаррисон. – Человек хочет сока! – Стара-ясь не наступать на рассыпанные по полу хлопья, он подошел к холодильнику. – Мы имеем сок апельсиновый, томатный, пивной… Шутка!
– Сок!
Для пущей убедительности Натан стукнул кулачком по пластмассовому подносу. Хлопья разлетелись по всей кухне.
Остановив свой выбор на апельсиновом, Гаррисон стал было наливать его в стакан, но, во-время спохватившись, вытащил пластмассовую чашечку. И у кого повернется язык сказать, что он лишен отцовских инстинктов?
– Сок?
Натан жадно схватил чашечку.
– Сок, – заверил его Гаррисон. – Помочь?
– Натан сам, – ответил мальчик и вылил сок себе на личико.
Затем громко чихнул и заревел.
Гаррисон схватил бумажное полотенце.
Рев Натана разбудил Мэтью, который ничуть не уступал брату в громогласие. К счастью, им занялся Джон, вовремя подоспевший с ящиком детского питания.
Джон расстелил клеенку и стал перепеленывать малютку.
В дверь постучали.
– Разрешите? – На пороге стояла хмурая Кэрри Брент. – Как можно заснуть при таком шу-ме?
Казалось, она только что встала с постели: на ней был безразмерный свитер, чуть не до ко-лен прикрывающий голые ноги, и стоптанные шлепанцы.
Между Кэрри, стоявшей сейчас на пороге его квартиры, и той Кэрри, что вчера приходила к нему в офис, был разительный контраст. Столь разительный, что Гаррисон лишь молчал и бес-церемонно пялился на нее.
– Большинство людей в это время не спят, – наконец ответил он.
– Если они не работают ночью.
Кэрри демонстративно зевнула и потянулась.
– И где же вы работаете?
– Слушаю музыкальные группы в местных клубах, а потом пишу отзыв. Ложусь спать только под утро. – Откинув волосы со лба, она прошла в комнату. – Так откуда такой шум?
Звук женского голоса подействовал на детей успокаивающе. И не только на детей.
– Меня зовут Джон, я брат Гаррисона, – представился Джон вошедшей Кэрри.
– Младенец! – Кэрри, наконец, увидела Мэтью. – Можно мне ее подержать?
– Не ее, а его, – важно поправил Гаррисон. – Мои племянники изредка меня навещают, – счел нужным пояснить он.
Джон положил на руки Кэрри только что перепеленатого Мэтью.
– Малютка, как тебя зовут?
– Мэтью, – ответил Джон за сына.
– Да ты просто куколка, Мэтью!
И Кэрри что-то нежно залепетала.
К удивлению Гаррисона, Мэтью прекратил орать и заулыбался. Кэрри пощекотала младен-цу животик. Тот заворковал от удовольствия.
Гаррисон улыбнулся брату, который многозначительно смотрел на него.
Не иначе, Джон воображает, что между ним и Кэрри что-то происходит! Гаррисон на вся-кий случай отрицательно покачал головой.
– Все!
Натан, наконец, расправился с остатками хлопьев.
Гаррисон, довольный переменой обстановки, отвернулся, чтобы забрать у мальчика под-нос. А Натан, выгнув спину, соскользнул со стула и плюхнулся на пол.
– Сок! – сообщил он, размазывая ладошкой пролившуюся лужицу.
Гаррисон поморщился.
– Ох, забыл тебя предупредить об этом трюке с высоким стульчиком. – Джон поднял Ната-на на руки и пощупал его.