Nabokov Vladimir - Смотри на арлекинов! стр 14.

Шрифт
Фон

Предчувствие славы

биловголовусильнеестарыхвинностальгии.Тобыло

воспоминаниевспять,огромныйдубуозера,столь картинно

отражаемый ясными водами,чтозеркальныеветвиегокажутся

изукрашеннымикорнями. Я ощущал эту грядущую славу в подошвах,

в кончиках пальцев, вкорняхволос,какощущаешьдрожьот

электрической бури в замирающей прелести глубокого голоса певца

передсамымударомгрома-или от строки из "Короля Лира".

Отчего же слезы застилали мои очки,стоиломневызватьэтот

призрак известности, так искушавший и мучавший меня тогда, пять

десятилетийтому?Образееоставалсяневинен, образ ее был

неподделен,инесходствоегостем,чтопредстоялов

действительности,надрываломнесердце,какостраяболь

расставания.

Ниславолюбие,нигордынянепятналивоображаемого

будущего.Президент Российской Академии приближался ко мне под

звуки медленной музыки и нес подушку с лавровым венком, -ис

ворчаниемотступал,понужденныйксемупокачиваниеммоей

седеющей головы.Явиделсебядержашимкорректуруромана,

которому,разумеется,предстоялодатьновоенаправление

русскому литературномуслогу,-моенаправление(нояне

испытывалнисамодовольства,ни гордости, ни изумления), - и

столь густо усеивали помарки ее поля, - вкоторыхвдохновение

отыскивает наисладчайший клевер, - что приходилось все набирать

наново.А в пору, когда, наконец выходила запоздалая книга, я,

тихо состарившийся, вкушал наслаждения среди немногихимилых

льстивыхдрузейв увитой ветвями беседке моей любимой усадьбы

Марево (где я впервые "смотрелнаарлекинов"),сееаллеей

фонтанов и мреющим видом на девственный уголок волжских степей.

Этому непременно суждено было статься.

Из моей холодной постели в Кембридже я озирал целый период

новойроссийскойсловесности.Япредвкушалосвежительное

соседство враждебных, но вежливых критиков, чтостануткорить

меняв санкт-петербургских литературных обзорах за болезненное

безразличие к политике, к великимидеямневеликихумовик

таким насущным проблемам, как перенаселенность больших городов.

Неменьшеутешаломеняи видение своры простофиль и плутов,

поносящих улыбчивый мрамор, недужных от зависти,очумевшихот

своейжепосредственности,спешащихтрепливымитолпами

навстречу участи леммингов и тут же вновь выбегающихсдругой

сторонысцены,прохлопав не только суть моей книги, но и свою

грызуновую Гадару.

Стихи, которые я начал писать после встречи с Ирис, должны

были передать ее подлинный, единственный облик, то как морщится

лоб, когда она заводит брови, ожидая,покаяусвоюсольее

шутки,иликаквозникаетиной рисунок мягких морщин, когда,

нахмурясь над Таухницем, она выискиваетместо,которымхочет

поделитьсясомной.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Популярные книги автора