– Ох и сладка репка! Ох и вкусна! Ай, спасибо хозяюшке юной за стряпню столь дивную!
Миринка радостно захлопала в ладоши и защебетала весело:
– Правда вкусно, тато? Я старалась… правда, ма?
– Правда, правда… кушай, давай… не строчи, как сорока, – рассмеялась Веселина. – Знаешь наше правило?
Девочка часто закивала головкой и, пробормотав:
– Когда я ем, я глух и нем, – усиленно заработала ложкой.
***
– Значит, отказать мне Бериславу? Обидится он… от всего сердца предложил…
Яромир задумчиво глядел в закопчённый потолок, нежно обнимая прильнувшую к плечу жену. Небольшое прямоугольное отверстие под ним, служившее дымоотводом в избе, чёрным гипнотическим пятном притягивало взор мужчины. Оно казалось ему загадочным входом в потусторонний мир, где проводят вечность в благости его далёкие предки. А совсем недавно к ним присоединились и остальные родичи… не по своей воле и не по времени…
Веселина подняла голову и, привстав на локте, внимательно посмотрела на мужа. Тусклый свет лучины обрамлял лицо Яромира загадочной тенью, и понять его выражение было невозможно. Но женщина и так знала, о чём думает и чего боится её супруг.
– А ты и не отказывай… по крайней мере, сразу. Ведь он принял тебя в свою артель на рубку леса под следующие посевные? Вот и потрудись покуда, как договорной работник, а там видно будет. У нас запасов на эту зиму с лихвой хватит. Корма для скота заготовлены. Скоро урожай овощей снимем. Зерна тебе Берислав обещал вдоволь дать, коли поможешь им со сбором урожая. Мы с Миринкой грибов, ягод ещё насобираем, да насушим. Зимой охотой займёшься… проживём и одни как-нибудь.
Яромир молча слушал жену, погрузившись в какие-то свои глубинные мысли. Затем резко повернулся на бок, так что доски полатей жалобно скрипнули, и пристально вгляделся в бледный овал её лица.
– Скажи мне, Веселина: почему ты не хочешь влиться в племя кривичей и поселиться в городище Берислава?
– Ты же знаешь, Яромир, – грустно прошептала женщина, укутываясь густыми волосами, словно повоем. – Здесь наше городище. И мы не кривичи, мы плавяне.
– Как ты не поймёшь! – проскрежетал зубами мужчина. – Нет больше плавян! Тошно смотреть на выжженные дотла избы, на разросшиеся сотнями свежих курганов погребальные земли. А кривичи объединили уже десятки древних и знатных родов, в том числе и род Берислава. Их главное городище – Смоленск окружён высокими неприступными стенами. И заправляет всеми князь выборный во главе дружины большой, которая давно уже успешно отражает набеги вражеские… в отличие от нас. Наша обособленность нас и сгубила.
– Замолчи! – гневно сверкнула очами Веселина.
Яромиру на миг показалось, будто две яркие звёздочки ночного небосвода внезапно вспыхнули и погасли. – Пока мы живы, род плавян тоже будет жить! И ни что… понимаешь… ни что не сможет убедить меня в обратном. Я готова рожать ежегодно, лишь бы восстановить наш Род.
– Одна женщина не способна возродить целый Род, – печально улыбнулся Яромир, проведя кончиками пальцев по разгорячённому лицу жены.
– И пусть! Но пройдёт время, и мои сыновья возьмут в жёны девушек из других родов, и их сыновья сделают то же самое и…
– Фантазёрка ты моя… а если у нас будут одни девочки? – смеясь, перебил жену Яромир.
– А это уже от тебя зависит! – прошептала Веселина, приблизив вплотную своё лицо к лицу мужа. – Так что постарайся, милый мой, сделать как можно больше сыновей…
Их губы слились в долгом сладостном поцелуе, и догоревшая лучина сокрыла любовные игры супругов во мраке ночи.
Медведь
– Мирина… я корову подоила. Отведи её на пастбище!
– Хорошо, мама! Уже бегу!
Девочка, сладко зевнув, выскочила в сени, подёргивая плечиками от утренней прохлады. Солнце только-только показало свою золотую корону над верхушками деревьев и ещё совсем не грело. Остывшая за ночь земля застлалась плотным туманом и пахла сыростью. Зато птичья трель волшебной музыкой наполняла лесную чащу, отражаясь дивным эхом от каждого дерева и куста.
– Как хорошо-то!
Миринка восторженно прикрыла глаза, вслушиваясь в чудные звуки просыпающегося мира. И вприпрыжку побежала в хлев.
Холстяные онучи на её ногах быстро промокли от утренней росы, прочем, как и подол длинной, до пят, рубахи. Но девочка не обращала никакого внимания на эти неудобства. Она просунула тоненькие пальчики в щель и, уцепившись за дверь, потянула её на себя, оперившись обеими ногами о нижний венец сруба. Тяжёлая створка поддалась, и Миринка попятилась, привычно перебирая крохотными ножками по скользкой траве.
Из темноты раздалось протяжное мычание, и девочка осторожно вошла в хлев, стараясь как можно быстрее приучить глаза к полумраку.
– Сейчас, Пятнашечка, сейчас…
Бормотала она, надевая на рог толстую пеньковую верёвку. Для этого Миринке пришлось встать на большой сучковатый чурбак, что отец специально установил здесь для неё. Сбросив с рогатины жердь, перегораживающую выход из стойла, девчушка спрыгнула на землю и потянула верёвку за собой, перебросив её через плечо.
Корова медленно двинулась следом, обмахивая тучные бока длинным хвостом. Пастбище находилось недалеко от хозяйственных построек и представляло собой широкую лужайку, заросшую высокой сочной травой.
Миринка подошла к месту, где был вбит кол для крепления верёвки, и покачала головой. Почти всё пространство вокруг него было практически лишено растительности и истоптано коровьими копытами. Нужно было переходить дальше. Девочка попробовала выдернуть берёзовую палку из земли, но не смогла даже пошатнуть её.
– Надо звать отца, – вздохнула Миринка, обращаясь к корове. – Потерпи немного, Пятнашечка. Я мигом!
Она набросила верёвку на кол, не забыв хорошенько затянуть петлю, и побежала во двор. Зайдя в избу, девочка негромко позвала:
– Тато?
– Нет его уже, дочка, – послышался из кухонного закутка голос матери. – На покос уехал.
«Ну вот, – грустно подумала Миринка, – опять со мной забыл попрощаться!»
Она заглянула за занавесь. Мать деревянным скребком очищала печь от сажи и золы, выгребая её лопаткой в берестяной короб.
– Отвела Пятнашку пастись? – спросила женщина, не отрываясь от работы.
– Да, мама. Только я не смогла колышек на другое место переставить… на старом травки мало стало.
– Нашла тоже «колышек», – усмехнулась Веселина. – Этот колышек и мне, пожалуй, из тверди земной выдрать не удастся. Отец перестарался и вбил его слишком глубоко. Ну да ладно… пойду попробую. А ты, Миринка, займись прополкой репы, пока солнышко в полную силу не вошло. До полудня управишься?
– Постараюсь, ма…
Она взяла остро заточенную деревянную лопаточку и выскочила за дверь.
Веселина, прихватив короб с золой, последовала за ней. Вытряхнув на грядки пепел, она краем глаза проследила за дочерью, которая бойко принялась за работу, ловко подковыривая лопаточкой корни сорняка и выдёргивая его прочь.
Улыбнувшись девочке, Веселина взяла из хозяйственной клети вёдра и, повесив их на коромысло, пошла к подземному ключу, что бил в саженях десяти от подворья. Очень удобное место они с Яромиром выбрали для постройки нового дома, после того, как их городище сожгли кочевники. Странные они были какие-то… до ужаса странные и злобные. Убивали всех подряд: стариков, женщин, детей.
Обычно, насколько она знала из рассказов странствующих путников, что изредка посещали селение плавян, кочевники убивали лишь тех, кто оказывал вооружённое сопротивление. Молодых мужчин и женщин, кто не успевал прятаться в лесу, уводили в полон, предварительно разграбив дома. Но сами избы не жгли и стариков не трогали, коли те за мечи и рогатины не брались. Оставляли также маленьких детей, которые всё равно бы не выдержали длительного похода.