Ник потихонечку рыбачил, сверля лунки в значительном отдалении от палатки: он Ротмистру шумом - от буримых лунок - спать не мешал, Ротмистр же ему - своим храпом - рыбу ловить. Рыбка ловилась потихоньку: плотвичка, окуньки, даже щурок один попался.
В природе вдруг начало происходить что-то странное. Ушёл туман, резко потеплело, даже дождик мелкий начал моросить. А вот и Зеленцы - с километр всего не дошли.
Откуда-то издали прилетел странный шум - будто скорый поезд следовал по ладожскому льду. Звук становился всё громче, уже стала видна приближающаяся со стороны островов тёмная фигура неясных очертаний. Через пять минут Нику стало ясно, что это здоровенный лось: голову рогатую к небу задрал и чешет - прямо на него.
- Стой, зараза! - Ник громко закричал, совсем не желая оказаться под массивными копытами.
Зверь остановился и уставился на Ника совершенно ошалевшими, дикими глазами.
Ник громко захлопал в ладоши, засвистел, лось испуганно присел, сделал неслабую кучу, развернулся на девяносто градусов и гордо, закинув массивные рога на спину, с закрытыми глазами, удалился в ледяные просторы, в направлении, противоположном берегу. Тут же Ник вытащил крупного хариуса - рыбу в этих местах редкую.
"Не иначе, весна по-настоящему пришла, вот природа и опьянела немного", - подумалось сразу.
К вечеру проснулся Ротмистр, на удивление бодрый и весёлый.
Настала очередь Ника подремать пару часиков перед ночной рыбалкой.
Проснулся он от шума усилившегося ветра. Зашнуровали спешно палатку, прикормили лунки, заранее просверленные внутри. Хорошо было в палатке: тепло, негромко трещали свечи, а снаружи ветер безумствовал, крупный дождь стучал по натянутому брезенту.
К утру наловили килограмм пятнадцать разной рыбы, даже взяли пару сигов.
Пора и к дому. Дождь стих, сквозь редкие сиреневые облака проглядывало весёлое солнышко, дул тёплый ветерок.
Свернули палатку, тронулись в обратный путь. Ротмистр шёл первым, вдруг резко остановился и удивлённо произнёс:
- Смотри, Никита, берег-то - бежит!
"Не иначе, заначку где-то припрятал, гад, глотнул перед отходом, вот и развезло на старые дрожжи", - решил Ник.
А потом присмотрелся - и правда, береговая линия, еле видимая вдали, начала плавно стираться зигзагами, как будто и впрямь - бежала. Вот и мыс Морье растворился, и маяк береговой пропал куда-то. Впереди, до самой линии горизонта, - только снежные торосы.
Обернулся Ник назад: и линия береговая, и маяк находились позади, где быть им совсем не полагалось. И сиреневое всё какое-то, ненатуральное.
Остановились, понятное дело, перекурили.
Не помогло. Продолжались разнообразные безобразия.
Был один маяк, потом стало два, три, десять - надоело считать, плюнули.
Потом глядь, слева, вдалеке, параллельным с ними курсом двигалось океанское судно - большое, только сиреневое, фиолетовые блики от иллюминаторов рассыпались во все стороны веером. Красиво - до жути.
Красота красотой, а к дому двигаться надо! Решили миражам тем не верить, а курс держать согласно здравому смыслу, то есть - по компасу.
- Плохо это, - неожиданно помрачнел Ротмистр. - Совсем плохо. Мне год назад цыганка одна, древняя такая, на Московском вокзале предсказала: "Бойся миражей сиреневых! Они с твоей смертью рядом ходят!" Чего делать-то теперь? Не хочется мне помирать!
Успокоил его Ник как мог, посмеялся даже над такой глупостью.
- Что тут сделаешь? - Ротмистр вздохнул смущённо. - Мы, гусары, верим во всякое: и в приметы, и в предсказания. Так уж повелось, не нами придумано. Думаешь - пронесёт на этот раз?
Через час из-за очередного тороса показались три мужика. Обычные мужики, только сиреневые, опять же. До них метров двести было, шли в том же направлении.
Неожиданно у мужиков пропали головы, а ещё через минуту - одни только ноги брели куда-то обреченно, чуть погодя и вовсе никого не было впереди, только торосы голубоватые.
В небе, прямо у Ника над головой, медленно и совершенно бесшумно пролетел сиреневый самолёт - гигантский кукурузник. За штурвалом располагался сиреневый улыбчивый лётчик, рукой ещё помахал, сволочь!
Конец света какой-то. Бред пьяного телёнка в чукотской тундре, на исходе ночи полярной.
Неожиданно всё прекратилось: сиреневые облака ушли куда-то, оптический обман прервался - надолго ли?
Впереди, уже недалеко совсем, берег с маяком, позади - трое давешних мужиков безголовых, но сейчас - с головами. Догнали постепенно.
- Видали? - заорал идущий первым молодой краснощёкий здоровяк в овчинном тулупе. - Миражи-то в этом году какие - просто блеск! Сахара знаменитая, к такой-то матери, отдыхает. Вас, ребята, кстати, сперва шестнадцать было, потом - восемь, четыре, а теперь вот - двое. Вы-то хоть - настоящие?
- Да вы сами ещё недавно без голов вовсе разгуливали, что тот всадник в пампасах, - парировал Ротмистр.
Дальше вместе уже пошли. Вояками те мужики оказались, из зенитного подразделения, что располагалось севернее пансионата. У них, видите ли, проходил чемпионат части по подлёдной рыбалке, аж двенадцать человек участие в нём принимали, да вот остальные девять затерялись где-то, в весенних миражах …
К берегу подошли, тут тропа раздваивалась. Мужикам - направо, вдоль берега шлёндать ещё километра два. Нику с Ротмистром - прямо, до базы метров четыреста оставалось всего, по мелколесью сосновому.
Распрощались с зенитчиками, разошлись в разные стороны.
Солнце опять собралось на боковую, укутавшись в одеяло облаков. К холодам - надо думать. Стая соек торопливо перепорхнула через тропу. Дятел где-то застучал, лениво так, словно бы нехотя.
Или - не дятел?
Макушку Ника что-то обожгло, тёплое за шиворот закапало. Да какой, к чертям свинячим - дятел? Это же выстрелы!
Упал Ник в ближайший сугроб, из левого верхнего кармана выхватил ракетницу, вверх направил, на курок нажал. Ракетницу за пазуху запихал - казённое имущество всё-таки, достал браунинг, только вот стрелять-то куда? Тишина вокруг.
Недолго тишина продержалась - взвыла неистово сирена на базе, даже уши заложило, следовательно, и подмога скоро прибудет.
Полежал Ник в сугробе пару минут, шапку сбросил, приложил к ране горсть снега.
Ерунда - по касательной прошло.
Выглянул из сугроба - что там с Ротмистром?
Матвей лежал в десяти метрах, скорчившись как-то странно, будто обиженный ребёнок.
Подполз к нему Ник, ладонь к губам приложил - нет, не дышит.
Стал щёки растирать снегом, вроде задышал малец, заворочался, глаза открыл.
- Никита, - зашептал горячо, - видел я этот туннель чёрный, с белым пятном в конце… Видел… Вот только - не выбраться мне оттуда, не судьба… Ты, это, если Дениса Давыдова увидишь… как-нибудь… то расскажи ему… обо мне…
Прошептал и умер…
Глава пятая
Рыженькая Мэри, или Долог путь до Магадана
Закрыл Ник мальчишке глаза, сел на подтаявший снег да и завыл протяжно - в унисон с сиреной базы.
Мальчишку-то - за что? Понятное дело, что большие дяди в свои игры играют: жильное золото, переносы во времени, войны предстоящие, плащи и кинжалы в ассортименте. Всё это понятно, до рвоты.
Но мальчишка-то - при чём здесь? Жил себе - не тужил, в институте учился, мечтал о дальних странствиях, на гитаре тренькал…
Суки вы все драные, ненасытные!
Курчавый в срочном порядке усилил охрану базы: два взвода солдатиков прибыло с Ливановым во главе, откуда-то даже парочка танков подтянулась. Прочесали солдаты всю округу, но никого не нашли, только следы нечёткие обнаружились в сосняке да на льду Ладоги, уже в отдалении от пансионата, - свежие колеи от мотонарт.
Опять ушёл, гадёныш, сделал своё дело чёрное и растворился в миражах!
Оперативно провели эвакуацию: буровой станок быстро разобрали, его составные части и отдельные детали сложили в специальные, заранее пронумерованные ящики, потом подошёл целый караван полуторок, загрузились всяким разным, что могло пригодиться в долгом путешествии.
Прибыли под надёжной охраной на окраину посёлка Сиверский, где находился военный аэродром.
- Даю вводную, - объяснил капитан. - Отсюда и полетим. Вообще, по первоначальному плану, мы должны были добираться до Владивостока на поезде. Дальше - судном до Магадана, там расположен наш оперативный штаб. Но после всех этих нападений и проколов решение изменено: дальше полетим - вдоль береговой линии Северо-Ледовитого океана. Ленинград - Архангельск - Нарьян-Мар - пара аэродромов военных - Магадан. Для конспирации. Может, и удастся сбить врага со следа. Нам правительство выделило самолёты самые современные: те, приземистые, - это АНТ-4, а вот этот, длинный, - американского производства, "Флейстер". Приказываю всякие ненужные разговоры отставить! Через неделю вылетаем. Всем подобрать тёплую одежду, экипироваться в соответствии с климатическими условиями маршрута. Расписание лётное - кто на каком самолёте летит, - у старшего лейтенанта Ливанова. Извольте ознакомиться…
Нику именно на этом "Флейстере" и выпало лететь - вместе с Токаревым и тонной различного груза, включая буровые алмазные коронки.
Экипаж самолёта состоял из троих несуетливых мужиков - в компании со своеобразным юмором. У командира экипажа ещё имя такое смешное было - Маврикий. Где-то уже Ник его слышал. Напрягал память, напрягал - вспомнил всё же: это же Маврикий Слепцов, из тех, кто челюскинцев с льдины спасал, герой Советского Союза! Солидно! Значит, наверху на "Азимут" действительно возлагают большие надежды.