- Переходящее знамя, значит, - вздохнул Андрей и коротко, "закручивая" кулак, ударил соперника в солнечное сплетение. Тот ахнул и присел на корточки, ловя открытым ртом воздух. - Кулагин еще жалуется, что я слишком часто дерусь… Редко! Следовало бы куда как чаще уму-разуму учить… Чтоб ноги твоей здесь больше не было, - тихо сказал парню Туманов и, приподняв его за ремень брюк и отворот рубашки, перекинул через перила балкона. Снизу послышался глухой удар и мат.
- Ничего не сломал? - заботливо спросил Туманов. - Ну, и хорошо…
- Ты че, чувак?! - у парня наконец прорезался голос. - Да я тебя!.. Я знаешь что с тобой сделаю?! Знаешь, кто за мной стоит?!
- Да, вот еще что сказать забыл, - "вспомнил" Андрей. - Иди сюда…
Взлохмаченная голова вновь появилась над перилами, и Туманов смог еще раз вложить кулак в ухо незадачливого "донжуана".
-* "Александр Вепрь" - литературный псевдоним Д. Леонтьева (прим. редакции)
- И не появляйся здесь больше, - повторил Андрей, входя в комнату.
Одновременно с ним на порог шагнула уже полностью одетая Наташа.
- Где Стас? - нервно спросила она, оглядывая комнату.
- Вышел, - лаконично ответил Туманов.
- Когда? - удивилась она. - Я же в коридоре стояла?..
Взгляд ее упал на раскрытую дверь балкона, на лице мелькнула догадка и зеленые глаза потемнели от гнева.
- Что ты все время лезешь ко мне?! - с нескрываемой ненавистью спросила она. - Что ты прицепился ко мне?! Не нужен ты мне! Не нужен! Все, на что ты способен - драться, да трепать языком! Они хоть чем-то мне нравятся, а ты… Ты… Хоть бы тебя убили в твоей армии! - она села на край кровати и разрыдалась.
- Нет, это исключено, - покачал головой Туманов. - Мне еще замок покупать, богатеть и процветать… Да и на тебе жениться обещал, а я свои обещания сдерживаю.
- Ты - идиот?! - с искренним удивлением спросила она, поднимая заплаканное лицо. - Я же говорю: уйди! Навсегда уйди! Меня тошнит от тебя!
- А Корицын где? - спросил Андрей, словно не слыша проклятий в свой адрес.
- Ждет, пока позову, - она понемногу успокаивалась, оттирая слезы. - В отличие от тебя он не мешает мне жить… Да неужели тебе самому не противно?! - сорвалась она на крик. - Я постоянно твержу тебе, что не люблю тебя, флиртую у тебя на глазах с кем попало, а теперь ты застаешь меня "в чем мать родила" в объятиях тупого мастодонта и все равно гнешь свою линию!.. У тебя гордость есть или нет?!
- Когда любишь, нет понятия "противно", "неумно", "некрасиво", - тихо сказал Туманов. - Есть только "больно" и "прекрасно"… Мне больно. Очень больно и стыдно… Ты вряд ли поймешь почему… Может быть, потом, со временем, ты поймешь, что это прекрасно, когда кто-то любил тебя, невзирая ни на что, тянулся к тебе, даже вопреки твоему презрению… И тогда станет больно тебе.
- Больно, - повторила она. - Ты не знаешь, что такое боль… Тебя не выгоняла из дома в пьяном угаре родная мать… На снег, босиком… Тебя не били в интернате за то, что ты симпатичнее других… Тебе не бросали в лицо, что единственный путь из такой семьи - уборщицей в школе или проституткой… У тебя не было постоянного чувства голода в детстве… Ты даже в это убогое училище пошел только потому, что тебе так захотелось. Из своего ослиного упрямства и искаженного представления о романтике… А у меня просто не было выбора. Меня никто никогда не воспитывал и не учил, меня не баловали в детстве и не читали интересных книжек… Пьяница мать и отчим- туберкулезник - вот мое детство!.. И я поклялась себе: я пробью дорогу в жизни. Любой ценой, но я выйду на самый верх. Я узнаю мужчин, научусь играть ими, владеть ими… А потом я получу, что захочу. Может быть, мне даже удастся потом полюбить, и я буду ему верна, а может быть, буду позволять себе все, что заблагорассудится… Но это будет потом, когда я буду на самом "верху". Бог дал мне красоту, но забыл дать возможности. Я узнаю дорогу к ним. Узнаю через вас, мужчин. Через сердца сильных, умных, властных и богатых… И пробью себе путь наверх, пробью… А ты уйди! Ты не можешь мне ничего дать. Ты мешаешь мне и не понимаешь меня…
- Есть только одно "но", которое может сыграть решающую роль в твоей судьбе, - сказал Андрей, - на "самом верху" сидят обычно очень умные люди с очень большим опытом и очень своеобразными взглядами на жизнь. Получив "все", они захотят иметь за спиной надежный "тыл" именно из умеющих любить и в богатстве и в бедности, в здоровье и в болезнях… До самой смерти. Вот таким они и отдадут все, что у них есть. Есть и второй вариант: не найдя такой женщины, они просто "купят" ту, которая им понравилась. И за это благополучие ей придется платить по самой высокой цене. Ты готова заплатить эту цену?
- У счастья нет цены, - сказала Наташа.
- Есть, - грустно заверил Андрей. - Есть. И очень высокая. В данном случае - цена унижения. Чтобы что-то получить, всегда надо чем-то пожертвовать. И иногда оказывается, что тебя надувают, как цыгане, которые подсовывают на ярмарке старого мерина вместо хваленого скакуна…
- Я учту, - сказала девушка. - Я буду смотреть жизни "в зубы"… А теперь уходи. И никогда не возвращайся…
- И все же я люблю тебя, - сказал Туманов. - Только теперь это другая любовь… Любовь памяти. Я мог бы сделать для тебя очень многое. Самое невозможное. Самое недосягаемое… А теперь я просто хочу тебя любить как память… Как юность…
- Я не могла ждать так долго, Андрей, - сказала она. - Моя красота не вечна, а у тебя впереди еще слишком долгая дорога… Но ты дал мне больше всех… Не слушай то, что я говорила в ярости… Теперь я узнала, какими бывают в юности те, кто "залез на самый верх", и почему они стали такими… Я узнала, о чем они мечтали и чего хотели. Каких женщин любили и как принимали боль разочарования… Иногда мне было очень хорошо с тобой. Спасибо тебе… А теперь уходи, не мучай меня… И никогда не возвращайся.
- Если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь - позови, - сказал Туманов. - А если устанешь от жизни и тебе потребуется отдохнуть рядом с другом - приходи, я приму.
- А если я решусь остаться навсегда? - не удержалась она от вопроса.
- Это нам с тобой решать, - сказал Андрей, перелез через перила балкона и спрыгнул вниз.
- Удачи тебе, - послышалось сверху.
- И тебе, - прошептал он и не оглядываясь пошел прочь.
Автобусы уже не ходили, и Туманов медленно брел по залитому лунным светом шоссе. Окружавший его лес словно окаменел, удерживая на своих ветвях звездное небо, и ни одного звука не было слышно в застывшем воздухе. Неожиданно Андрей остановился и, подняв голову, посмотрел вверх, в усыпанную кусочками алмазов бездну.
- Я так и не сказал ей, что победил в этих соревнованиях, - задумчиво сказал он вслух. - Получив растяжение, с плохой подготовкой, но победил… Просто мне хотелось, чтобы она гордилась мной… Это уже не важно…
Яркое, полное созвездий августовское небо безмолвствовало, взирая на одинокую фигуру посреди шоссе.
- А ведь и впрямь, ближе стали, - усмехнулся Андрей, рассматривая ковш Большой Медведицы. - Наверное, раньше я просто не обращал на них внимания… Интересно, она смотрит когда-нибудь на небо? Э-ге- гей! - закричал он Медведице, - как полагаешь, старина, смогу и я когда-нибудь зажечь в ее глазах звезды?..
Небо молчало.
- Ну хоть одна звездочка! - попросил Андрей. - Всего одна, маленькая звездочка сможет осветить ее душу! Дай ей хоть капельку света! Хоть один, тоненький лучик! Ведь это так страшно - не уметь любить… Пусть и она узнает в своей жизни любовь. Достаточно одного, малюсенького осколка… Ну, пожалуйста!
И перечеркнув небо серебряной нитью, откуда-то сверху сорвалась и упала за лес звезда…
Глава вторая
СВЕТЛОВА
Моей наследницею полноправной будь,
Живи в моем дому, пой песнь, что я сложила.
Как медленно еще скудеет сила,
Как хочет воздуха замученная грудь.
Мое наследство щедрое храня,
Ты проживешь и долго, и достойно.
Все это будет так. Ты видишь, я спокойна.
Счастливой будь, но помни про меня.Анна Ахматова
В насквозь прогретом солнцем купе вагона застоявшийся воздух вызывал удушье, и едва поставив вещи, я вышла обратно на перрон. Но и тут было не намного мягче - августовский зной плавил асфальт, а из витающих вокруг ароматов самым "нежным" казался запах мазута. Я достала из кармана платок и вытерла выступившие на висках капельки пота. Спешившие пассажиры украдкой оборачивались на меня. К подобным взглядам я уже привыкла. Они уже не льстили мне, как раньше, когда однажды, подойдя к зеркалу, я увидела в нем не угловатую девочку-подростка, а стройную женщину с огромными зелеными глазами и густыми, светло-русыми волосами. После этого я долго ждала чудо: вот-вот должен был появиться принц на белом коне и увезти принцессу в свой замок. Но принц воевал где-то с драконами, чудо не происходило, а моя внешность вызывала лишь навязчивые предложения "помочь устроить жизнь", да еще вот такие восхищенно-липкие взгляды. Подруги постепенно отошли в сторону, опасаясь конкуренции, из знакомых мне мужчин никто так и не смог стать настоящим другом, "срываясь" в самом начале знакомства, и тем грустнее был контраст домашней тишины и пошловатого гула голосов на работе, раздевающих взглядов, неумных комплиментов. Любовники приходили и уходили, оставаясь в памяти вереницей безликих теней, а "принц" все еще воевал где-то с драконами.