Богатыри стояли плечом к плечу и лица их были светлы. Если б они оглянулись назад, то увидели приближающуюся с севера черную тучу: драконы летели слажено и грозно, а на переднем сидел обнаженный до пояса Рустам и медленно вытаскивал из ножен длинный, подаренный еще дедом, меч…
… Если б они оглянулись назад, то увидели бы, как торопиться, пробираясь по лесным дорогам, им на помощь собранное Иваном-дураком ополчение, разномастное, плохо вооруженное, но страшное и смертельно опасное в своей священной ярости…
…Если б они оглянулись назад, то увидели бы на балконе стоящего вблизи полуразрушенной заставы терема, силуэт величественной старухи, и молнии, пляшущие вокруг нее, предвещали смерть страшную и лютую…
… Если б она оглянулись назад, то увидели, как над просторами России медленно восходит несущее надежду солнце…
Но они не оглядывались. То ли и так знали все это, то ли просто делали свое дело, как всегда: без оглядки и сомнения. Плечом к плечу стояли они на кордоне, и лица их были светлы…
ЧАСТЬ 2.
"КИСЕЛЬНЫЕ БЕРЕГА."
ГЛАВА 1.
Путь далек, а снег глубок и вязок,
сны прижались к ставням и дверям,
потому что без полночных сказок
нет житья ни людям, ни зверям.
В. Луговской.
- И все же зря ты так пренебрежительно, - укорила меня бегущая рядом с конем Скилла. - если вдуматься, то жаба это вообще самый страшный зверь не свете. Знаешь, сколько народа она передушила?
Я пренебрежительно махнул рукой и едва не взвыл от жуткой боли в поврежденном плече. Впрочем, кивни я головой или качни ногой - эффект был бы тот же самый. Все тело болело так, словно по мне многопудовый каток проехал. По сути, так оно и было. Пару недель назад князь Дадон призвал меня ко двору и приказал разобраться с появившимся в лесах дремучих чудом-юдом. Я разобрался. Никакое это было не чудо, и уж тем более, не юдо, а продукт самого что ни на есть русского идеотизма. С полгода назад, наш князь-батюшка, безуспешно пытаясь скостить хоть часть лавинообразно растущего бушменовского долга, разрешил привезти на Русь какую-то иноземную пакость в свинцовых ларцах, которую сами бушмэны держать в своей стране опасались, и приказал зарыть ее поглубже, под одинокой елочкой, на краю болота. Весенние паводки вымыли сундучок, любопытные зверушки сумели-таки открыть крышку, и - пожалуйте! - обычная лягушка, мутировала в жабу таких размеров, что я, сидя на коне, не мог достать мечом до ее пучеглазой физиономии. Три дня и три ночи гонялся я за ней по болотам, а когда поймал, она стащила меня с коня и начала душить. Жаба лежала на мне, верный конь пытался раздавить тварь, прыгая по ней всеми четырьмя копытами, хитроумная Скилла пыталась оскорблениями и насмешками увлечь чудовище за собой, отчего жаба раздувалась и плевалась прямо на меня… Одним словом, повеселились на славу. Жаба слюнявая, в конце - концов, лопнула, свинцовый ларец я закопал поглубже, и теперь рассчитывал получить от князя хотя бы недельку отгулов. На иное вознаграждение рассчитывать не приходилось: благодаря данному бушмэнами кредиту долг каждого русича составлял две пригоршни серебра и увеличивался с каждым днем. Деньги, взятые в кредит, пошли на дело. Например, был проведен конкурс на памятник Муромцу, Добрыне и Алеше Поповичу. Победил главный постельничий князя, и теперь на всех кордонах Руси возвышались циклопических размеров уродливые громады, стилизованные под национальное искусство южноафриканского племени "церерасхищели". Злые языки поговаривали, что во время грозы, над статуями - уродцами, появлялись в небе призраки легендарных богатырей и, с ужасными проклятиями, метали в них молнии. Еще князь выделил деньги на реставрацию культурной столицы Древней Руси (ее название так часто менялось, с приходом новых мэров и князей, что даже старожилы не могли припомнить старое, называя просто - Культурная Столица). Боярыня Морозова, управлявшая Культурной, на эти деньги смела в овраг старые терема, и на их месте построила новые, бушмэновские, из слюды и каучука. Те же злые языки утверждали, что ночами, по бывшей Культурной, ходит основатель города, с толстой, суковатой палкой подмышкой и спрашивает прохожих, не видел ли кто боярыню. И спастись от грозного призрака можно только предъявив кастет и пароль: "Сами ищем". Так же были возведены во всех городах по семь крупных синагог, мечетей, тибетских и индуистских храмов, и - по особому настоянию Бушмэнии - по три храма для религий, появившихся в будущем. А так же около семидесяти всевозможных алтарей и капищ для многочисленных религий соседних стран. Теперь, помимо звания "культурной" Руси, мы получили от Бушмэнии почетное звание Руси "веротерпимой". Еще мы помогли братской стране Загорамибамбе, переслав им несколько повозок с серебром, для священной войны с племенем "патумба", не желающим принимать послов Бушмэнии. Скинулись в международный фонд "Бушмэны всех стран - соединяйтесь!" и, вообще, совершили столько жизненно необходимых трат, что привычной зарплатой для всех нас стало горячее княжеское спасибо. Впрочем, положа руку на сердце, стоит признать, что если бы мне сейчас предложили выбирать между выплатой жалования за последние полгода или недельным отдыхом, я бы предпочел отдых…
- Ты вообще зря недооцениваешь жаб, - продолжала разглагольствовать неутомимая Скилла. - Это только с первого взгляда кажется безобидной проблемой. Говорят, где-то в глубинах России появился волшебный, жутко заколдованный жабенок. Кто из красных девиц его поцелует, тотчас сама в жабу слюнявую превращается. Беда принимает национальные размеры.
- Точно, - подтвердил Танат. - То-то я, в последнее время, смотрю: а вокруг одни… м-мда… заколдованные. Раскрашенные, как попугаи Ара, глаза холодные, и водятся только там, где монеты звенят. У них от этого звона слюна выделяется, потому их так и зовут - жабы слюнявые. Звон пропадает - они исчезают…
- Может хватит, на сегодня о жабах и лягушках? - попросил я. - Мне сегодня и так их, с перебором, хватило. Можете о чем-нибудь приятном?
- Вопрос - навоз, как выражается наш четвероногий друг, - лукаво покосилась на коня Скилла. - Я понимаю, что сегодня по твоей голове прыгала неслабая квакша, и ты мог растрясти последние мозги, потому осмелюсь напомнить, что если не хочешь трястись несколько дней по российскому бездорожью, то можешь взять меня за ошейник и я, за пару секунд, перенесу тебя обратно, в княжеский терем.
Я едва не застонал от злости. Промучиться столько времени и не вспомнить о диковинных способностях Скиллы - видно и впрямь, жаба крепко потопталась по моей голове.
- Что ж ты раньше…
- Это отказ?
- Милая моя животинка! Отвези меня, ангел мой, в славный город да во Киев, ко дворцу Дадона-князя… А не то я тебе сейчас пасть порву, тварь бесстыжая, жаба слюнявая!
- Не могу устоять, когда ты вежливо просишь, - оскалилась в улыбке негодница. - Хватайся за ошейник.
Под молодецкий пересвист, из ларца, стоящего у обочины дороги, выпрыгнули два Соловья - молодца, одинаковых с предвкушением лица, и устремились в мою сторону. Последнее, что я успел сделать перед исчезновением, это выбросить в их сторону руку, с отогнутым безымянным пальцем…
- И что это значит? - холодно спросил меня Дадон секундой спустя.
Я осторожно приоткрыл один глаз, смущенно кашлянул и убрал нехорошую комбинацию из-под княжеского носа.
- В моем мире, - находчиво объяснил я. - этот жест означает "викторию", сиречь - "победу".
- В нашем мире это означает нечто другое, - сурово напомнил князь. - Но, как я понимаю, задание ты выполнил? Вот, в награду за это я тебя и прощаю.
- Спасибо, князь, - поклонился я. - А теперь, можно я…
- Конечно, можно, - жизнерадостно похлопал меня по плечу Дадон. - Знаю, знаю, что такой богатырь как ты, без дела стоящего хилеет и просить может только о подвигах славных, для государства и князя полезных. Подозревал я, что ты, хитрец, в награду попросишь у меня дело многотрудное, и, как любимцу своему, отказать не мог, подарок заранее подготовив. Ты знаешь, Иван, как скудна наша казна…
- И это еще очень оптимистическое заявление, - буркнул я, понимая, что желанный отдых накрылся деревянной кадушкой.
- Что - что? - приподнял бровь Дадон.
- Жаль, говорю, до слез! - бодрым голосом отрапортовал я.
- Да, печальный факт, - согласился со мной князь. - Но поправимый. Пришла мне в голову, гениальная по своей простоте идея. Ты же знаешь, что все гениальное - просто. Вот от этой глубокой мысли я и отталкиваюсь, при принятии решений. Понял я, наконец, что необходимо нам для пополнения казны.
- Грамотная экономика? - выразил я робкое предположение. - Повышение морально-нравственного облика жителей Руси? Развитие производства? Нет?.. Сельское хозяйство? Реформация внутреннего рынка? Машиностроение? Конкурентоспособные предприятия? Тоже нет?.. Тогда, может быть, законодательство и мудрое налогообложение?
- Ерунда все это, - отмахнулся Дадон. - Князю на один зубок. Долго я ломал голову, как удовлетворить все свои нужды, ну, и заодно, государство там приподнять… Нашел-таки ответ! Нам нужен кошелек - самотряс! Сечешь величие идеи?! Голова у тебя князь, а?!
- Да уж, - согласился я. - До такого еще додуматься надо.
- А я про что говорю, - самодовольно улыбнулся мне Дадон. - Это единственный способ больше никогда не заботиться о таких мелочах, как деньги. У меня и без них государственных забот хватает. Я узнал, что на следующей неделе, в Бушмэнии, на аукционе Сопли, будет выставлен на продажу один из таких кошельков. За него будут бороться представители многих стран, но получить его должны мы.
- Денег-то у нас на это хватит?