Только тогда инспектор вежливо попросил меня оставить их вдвоем и приступил к делу, которое Дональд потом назвал «глубоким копанием».
Через три часа, когда стало темнеть, инспектор ушел. Я наблюдал за его отъездом с веранды на втором этаже. Едва он и его помощник, констебль в штатском, появились на пороге парадной двери, им загородил дорогу молодой человек с дыбом стоявшими волосами и микрофоном в руке. И прежде чем они сумели обойти его и добежать до машины, в сад с громкими криками ворвались репортеры. Они мчались прямо по траве, отпихивая друг друга.
Я методически обошел весь дом, задергивая шторы, проверяя запоры на окнах и закрывая на засов все двери.
- Что ты делаешь? - Дональд выглядел смертельно усталым.
- Поднимаю мосты.
- О-о.
Несмотря на долгий разговор с инспектором, он вроде бы чуть успокоился и лучше владел собой. Когда я закончил укреплять дверь из кухни в сад, он сказал:
- Полиция требует список украденных вещей. Ты поможешь мне составить его?
- Конечно.
- И у нас будет какое-то занятие…
- Правильно.
- Мы делали опись антикварных вещей, но список лежал в том столе, который унесли из холла.
- Чертовски неподходящее место для такого документа, - заметил я.
- Примерно то же самое сказал он. Инспектор Фрост.
- А твоя страховая компания? Там есть список всех вещей?
- Только самых ценных. Картин и драгоценностей Реджины. - Он вздохнул. - Все остальное обозначено просто как «домашнее имущество».
Мы начали со столовой. Дональд поднимал перевернутые ящики и, вставляя их в буфет и комоды, вспоминал, что в них лежало, а я записывал под его диктовку. У него было очень много столового серебра, принадлежавшего семье и по традиции переходившего от поколения к поколению. Дональд с его страстью к антикварным вещам прежде наслаждался возможностью пользоваться старинным серебром, но удовольствие от владения, по-моему, исчезло вместе с вещами. Вместо того чтобы возмущаться утратой, он совершенно безучастно перечислял украденные предметы, и к тому времени, когда мы закончили опись пропавшего серебра, ему явно все надоело.
Посмотрев на ряды пустых полок, где раньше стояла прекрасная коллекция фарфора XIX века, он устало отвернулся.
- Какое это имеет значение? - вяло пробормотал он. - Мне абсолютно все равно…
- Может быть, перепишем пропавшие картины?
Он равнодушно обвел взглядом пустые стены. Можно было безошибочно угадать места, где висели картины, потому что там остались более светлые прямоугольники.
В столовой Дональд и Реджина поместили работы главным образом современных британских художников. Дональду не нравился авангардный стиль в живописи, он говорил, что эти картины «хотят спрыгнуть со стены и устроить скандал».
- Ты, наверно, их лучше помнишь, чем я. Перепиши сам.
- Но я могу что-то пропустить.
- У нас есть что-нибудь выпить?
- Только бренди для готовки.
- Тогда мы выпьем вина.
- Какого вина?
- Из погреба. - Он вздрогнул и вытаращил глаза. - Боже мой, я забыл про погреб.
- А я никогда и не знал, что у тебя есть погреб.
Дональд кивнул:
- Из-за погреба я и купил этот дом. Прекрасно увлажненный подвал с постоянной температурой, необходимой для длительного хранения. Там поместилось маленькое состояние - клареты и портвейны.
Грабители побывали и в погребе. Три ряда полок с пустыми гнездами для бутылок высились от пола до потолка. На деревянном столе одиноко торчала картонная коробка, в каких перевозят бутылки с вином.
- Ох, не может быть… - Дональда трясло с головы до ног. - Значит, так, да?
Я открыл картонную коробку и увидел ряды горлышек с красивыми пробками.
- Это они оставили нам, - заметил я.