Мне нужно лишь, чтобы вы отыскали
источник анонимных писем и представили доказательства. Счет я оплачу.
– Иными словами, вы заплатите мне за то, что я докажу виновность мисс Николс?
– Вовсе нет. Любого, кто в этом повинен.
– Независимо от того, кто это?
– Конечно.
– Хотя лично вы уверены, что это мисс Николс?
– Нет, не уверена. Я только сказала, что чувствую это. – Бесс Хадлстон встала, взяла сумочку со стола Вульфа и поправила прическу. – Ну, мне
пора. Вы сможете прийти ко мне сегодня вечером?
– Нет. Мистер…
– А когда вы сможете прийти?
– Никогда! К вам придет мистер Гудвин… – Вульф оборвал себя. – Хотя нет. Раз уж вы обсуждали происшествие со своими домочадцами, я хотел бы их
увидеть. Сперва девушек. Пришлите их сюда. Я освобожусь в шесть. Вы навязали мне отвратительное дельце, и мне не терпится с ним поскорее
покончить.
– Боже мой, – умиленно проговорила она, – с вами можно было бы устроить замечательную вечеринку! Если бы ее удалось запродать Кроутерсам, я
смогла бы получить четыре тысячи… Только, похоже, если письма не прекратятся, скоро этих вечеринок будет не так уж много. Я позвоню девушкам.
– Вот телефон, – сказал я.
Она набрала номер, дала инструкции той, которую назвала Мариэллой, и поспешно удалилась.
Когда, проводив посетительницу до двери, я вернулся в кабинет, кресло Вульфа оказалось пустым. В этом не было ничего тревожного, так как стрелки
часов показывали без одной минуты четыре и, следовательно, ему было пора подняться наверх к своим орхидеям. Но тут я буквально остолбенел,
увидев своего шефа согнувшимся, сложившимся почти вдвое, с рукой, запущенной в корзину для мусора.
Он распрямился.
– Вы не ушиблись? – заботливо осведомился я.
Проигнорировав вопрос, Вульф придвинулся ближе к окну, чтобы рассмотреть предмет, который держал между большим и указательным пальцем. Я
подошел, и он передал его мне. Это была фотокарточка девушки (на мой вкус – ничего особенного), вырезанная в форме шестигранника, размером с
пятидесятицентовую монету.
– Хотите поместить ее в свой альбом? – спросил я.
Это Вульф тоже проигнорировал.
– На свете нет ничего, – сказал он, глядя на меня так свирепо, славно это я занимался рассылкой анонимок, – ничего столь же неистребимого, как
человеческое достоинство. Эта особа делает деньги, придумывая, как дуракам лучше убивать свое время. Ими она платит мне, чтобы я рылся в ее
грязном белье. Половина моего гонорара уходит на налоги, используемые для производства бомб, которые убивают людей. И все же у меня есть
достоинство! Пусть спросят Фрица, моего повара. Пусть спросят Теодора, моего садовника. Пусть спросят тебя, моего…
– Премьер министра.
– Нет.
– Правую руку.
– Нет.
– Товарища.
– Нет!
– Соучастника, лакея, военного секретаря, наймита, друга…
Он был на пути к лифту. Я бросил фотокарточку к себе на стол и отправился на кухню выпить стакан молока.
Глава 2
– Вы опоздали, – укоризненно сказал я девушкам, пропуская их в кабинет. – Мистер Вульф ждал вас к шести часам, в это время он спускается из
оранжереи. А сейчас уже на двадцать минут больше. Теперь он удалился на кухню и занялся операциями с солониной.
Они сели, и я принялся их рассматривать.
– Вы имеете в виду, что он ест солонину? – спросила Мариэлла Тиммс.
– Нет. Это будет позже. Он ее готовит.