— Зато это красиво, — примирительно пробормотал Гарри, скользя взглядом по высокой ажурной башне вверх и вниз.
— Может быть, и красиво, но глупо, — Малфой продолжал хмуриться и по-прежнему не смотрел на него.
— А ты бы что туда прицепил? — Гарри с интересом взглянул на Малфоя.
— А зачем туда что-то цеплять? — презрительно фыркнул тот. — Башня была бы гораздо лучше без этой дурацкой тарелки. Могли бы сделать окна и витражи. Но раз уж магглам так приспичило украсить ее чем-то круглым, делали бы все как положено. Часы, так часы: ход звезд, светила, парады планет…
— Ты, Малфой, просто ничего не знаешь о маггловской жизни, но с чего-то пытаешься нас учить, — вклинилась в разговор появившаяся возле них Гермиона. — Гарри, не слушай его, он нарочно тебя раздражает, лишь бы достать. Пойдем скорее, мы сейчас сядем в лондонский глаз и посмотрим на Вестминстер сверху! — Гермиона уничижительно смерила Малфоя глазами и решительно потянула Гарри к реке.
Но Гарри впервые не обрадовался ее появлению. С одной стороны, он был и рад уйти от странного спора. Но с другой… Он не понимал, почему интересуется малфоевским мнением. Пусть тот и давал возможность посмотреть на привычные вещи под новым углом, но сам он никак не мог быть ему интересен! Или… все-таки мог?
Гарри, привыкнув быть честным с собой, не мог не признать, что давно уже хочет понять, что за мысли живут в белобрысой голове, как тот смотрит на мир, о чем думает и мечтает.
Медленно бредя за подругой и Роном по мосту над темной водой, Гарри думал о том, что у слизеринца, конечно же, есть своя правда, в которой он, Гарри, никакой не герой, а раздражающий полукровка, мешающий всем жить семь лет подряд. И скучный маггловский мир, в котором Гарри родился и вырос, был чистокровному магу вовсе не интересен. Как не интересен ему и сам Гарри. Нелепый очкарик со шрамом в таком же нелепом мире. Гарри горько вздохнул. Думать так о себе было непривычно и очень обидно.
Он сердито посмотрел на светлый затылок, маячивший чуть впереди. Ветер с реки трепал светлые волосы на гордо задранной голове. Хорек белобрысый. Конечно, легко жить, когда ты такой вот красивый и чистокровный! Поэтому тот только и делает, что выступает, не замечая вокруг никого. Гарри насупился еще больше. Дался ему этот Малфой! Пусть живет так, как хочет, запершись в своем поместье как крот! После школы они все равно разойдутся, и Гарри о нем даже не вспомнит! Эта мысль вместо долгожданного облегчения, больно царапнула изнутри, так что Гарри вздрогнул и чуть не запнулся. Да какого же черта? Мерлин с ним, с этим Малфоем. Гарри будет только рад избавиться от его присутствия в своей жизни.
— Мистер Поттер, вам снова особое приглашение нужно? — издали рявкнул Снейп, и Гарри, вынырнув из своих грустных мыслей, заметил, что стоит перед колесом обозрения, уходящим в самое небо. Лондонский глаз! Он видел его на картинках и с самого детства мечтал покататься на чем-то подобном. Рассердившись, что из-за проклятого Малфоя, который не желал убираться даже из мыслей, он вообще все пропустит, Гарри заставил себя встряхнуться.
«И больше не думать о белом хорьке», — приказал он себе и усмехнулся получившейся шутке — очень смешно оказалось заменить большого медведя на мелкого хищника.
— Гарри, иди к нам! — послышалось уже из стеклянной кабинки, и Гарри, тряхнув головой, ринулся к махавшей ему Гермионе. Дружески потеснив Рона плечом, он встал рядом с ним у окна, приготовившись наслаждаться поездкой.
По мере того, как прозрачная капсула поднималась выше и выше, у Гарри просто дух захватывало от восторга — весь маггловский Лондон лежал под ним как на ладони: острые башенки на крыше парламента, отчетливо различимый циферблат далекого Биг-Бена, река с проплывающими по ней теплоходами и катерами, и над всем этим огромное серое небо, раскинувшееся во все стороны, насколько хватало глаз… Гарри почти прижался носом к стеклу. Особенно интересно было различать снующие фигурки людей, с высоты казавшиеся муравьями.
— Чего мы тут не видели в этой стеклянной банке? На метле бы все за пять минут облетели, — в левом ухе снова зазудел вредный голос. — Делать этим магглам нечего, вот и маются дурью.
Специально Малфой залез в кабинку следом за ним, чтобы продолжать его доставать, или нечаянно, Гарри так и не понял, но тот снова болтался где-то у него за спиной.
Гермиона раздраженно отбросила волосы за спину, Рон сердито зыркнул на Малфоя, но промолчал, а Гарри не выдержал:
— Тебе вообще хоть что-нибудь, хоть когда-то нравится, а, Малфой? — он сердито обернулся к нему.
Драко скользнул по нему уничижительным взглядом и презрительно фыркнул:
— Нравится. Когда оно того действительно стоит.
— Да что ты! Не могу даже представить себе! И что же это такое?
— Не твое дело, Поттер, — Драко независимо вскинул подбородок, — кто мне нравится. — Гермиона хихикнула, и он мгновенно исправился, бросив на нее подозрительный взгляд: — То есть, разумеется, что.
Но Гарри уже услышал то, что хотел:
— Неужели на этом свете, и правда, есть кто-то, кто не раздражает Драко Малфоя? А может быть, даже нравится? — Гарри с насмешливым любопытством посмотрел ему прямо в лицо, и Малфой неожиданно смутился так, что у него порозовели даже скулы.
— Придурок ты, Поттер, если ничего не понимаешь в искусстве, то так и скажи, — совершенно не к месту пробормотал он и поспешно ввинтился в толпу, прячась за широкой спиной Гойла.
Гарри проводил его удивленным взглядом, не понимая, что это с ним. Кто их поймет, слизеринцев. А было бы здорово так каждый раз выводить Малфоя из строя. Гарри вздохнул и снова уставился вниз вместе с друзьями. Капсула уже добралась до самого верха, и теперь они просто парили над городом. Рон громко восторгался всему, что видел внизу, Гермиона рассказывала забавные случаи из жизни монархов, а Гарри, слушая их краем уха, на самом деле зачем-то пытался уловить то, что творилось у него за спиной. Не слыша больше ни одного комментария, он упрямо старался не думать о том, что смотреть вниз без привычного сопения и едких насмешек почему-то уже не так интересно. И вообще… Неужели высокомерному слизеринцу действительно кто-то нравится? Наверняка этот кто-то ужасно противный!
Гарри погрузился в задумчивость, представляя какую-нибудь девчонку с тонким крысиным личиком и прилизанными волосами. В голове услужливо всплыл образ Астории Гринграсс с младшего курса, которую слухи постоянно приписывали Малфою. Гарри сердито нахмурился. Ну вот, так он и знал: ужасно противная. Еще хуже, чем сам Малфой. Гермиона, подергав его за плечо, что-то опять показала внизу, но Гарри уже не видел проплывающих под ними красот. Кусая губы, он мысленно вглядывался в раздражающее его узкое личико. И как этот придурок не видит, что она в сто раз его хуже и гаже! Даже Малфоя она недостойна!
***
—…И вот это они считают королевским дворцом? Магглы вообще-то в своем уме?
Гарри молча закатил глаза. Интересно, к малфоевскому брюзжанию можно привыкнуть?
Массивные ворота дворца с единорогом и львом надежно отгораживали их от широкого белого здания. Гриффиндорцы и слизеринцы, которых перемешала собравшаяся толпа, вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, как меняется караул. Малфоя, который снова что-то бубнил у него за спиной, приплюснуло к спине Гарри зеваками, но Гарри этого даже не заметил, завороженный красотой церемонии.
Он был совершенно очарован происходящим. Обилие красного цвета — такого яркого на фоне светлого здания и серого неба — восхищало его. Наверняка, их Аврорат выбирал цвет своих мантий с оглядкой на эту форму. Гарри с любопытством разглядывал гвардейца, замершего возле своей ниши по стойке смирно, представляя себе, как однажды он и сам так же будет достоин носить парадный мундир и с честью нести свою службу.