Руслан БирюшевПятая межзвёздная война 6Дело чести
Когда борт авианосца вырос впереди подобно сплошной стене матово-серой стали, капитан Аэлита Линь Цао переключила управление на автопилот и обмякла в кресле, закрыв глаза. Под опущенными веками тут же заплясали яркие цветные пятна. Контакт с противником удалось разорвать всего сорок минут назад, и истребитель капитана не получил повреждений, но сама Аэлита была измождена до пределаперегрузки, испытанные во время боя, накладывались на обыкновенную многодневную усталость. В такие моменты девушка, которой только недавно исполнилось двадцать два года, ощущала себя дряхлой старухой. Саднило в груди, болели глаза, к горлу подкатывала тошнота. Но что самое худшеедрожали пальцы. Пока капитан сжимала рукоять штурвала, это не было заметно, однако стоило её отпустить Именно поэтому сажать истребитель Аэлита доверила компьютеру. О себе юная лётчица никогда не беспокоилась, но повредить посадочную площадку обломками «Разящей молнии» было бы очень не ко времени.
На плечи и грудь Аэлиты навалилась тяжесть, легонько вдавив девушку в кресло. Значит, машина вошла в поле действия искусственной гравитации. По корпусу прошла вибрация, когда шасси «Молнии» коснулось магнитных захватов. Капитан подняла веки, поднесла правую ладонь к глазам. Затянутые в чёрную перчатку пальцытонкие и длинныене двоились, что радовало, но подрагивали, что огорчало. Со вздохом девушка сняла шлем, дождалась гудка, извещающего, что гермодверь закрыта и ангар заполнен воздухом, открыла фонарь кабины. По уставу давление в посадочном ангаре должно было идеально уравниваться с давлением в кабинах прибывающих истребителей, однако в боевой обстановке на такие тонкости чаще всего плевали. Так что, когда кокпит поднялся, раздалось тихое шипение, а у Аэлиты закружилась голова и звонко хлопнуло в ушах. Капитан выругалась себе под нос, поняв, что ей придётся посидеть ещё немного, прежде чем выбираться наружу. Высунув из кабины руку, лётчица помахала техникам, давая знать, что у неё всё хорошо, и те могут приступать к обслуживанию пока пилот ещё в машине. Примерно через минуту ей удалось собраться с духом и встать с кресла. Оставив на сиденье шлем, капитан спустилась по лесенке трапа и обнаружила, что внизу её поджидает сержант Чоу Чжанстарший в её личной бригаде техников.
Работёнки я вам не привезла, ребята, выдавив улыбку, сообщила ему Аэлита. Машина в порядке, я слишком прилежно училась маневрам, чтобы имперцы смогли в меня попасть.
Капитан, у вас кровь, вместо приветствия сказал сержант, хмуро глядя в лицо девушке.
Что? капитан невольно вздрогнула. Где?
Из носа течёт.
Аэлита провела указательным пальцем по верхней губе. На чёрном кровь не видна, но перчатка действительно заблестела от влаги. Проклятье.
Пустяки. Лётчица постаралась улыбнуться чуть теплее и не столь натянуто. Опять кровь к голове прилила, сосудик и лопнул. На послеполётном осмотре доктор проверит.
Техник только покачал головой. Спросил:
Сегодня без потерь, я вижу?
Да. «Серебряных лис» не встретили, обычные строевые эскадрильи. Четыре борта в нашу пользу. Три «Ястреба», один «Сокрушитель». Два «Ястреба» за мной, так что готовь краску, крестики рисовать.
Отпустив сержанта, Аэлита оглянулась через плечо. Другие пилоты её эскадрильи уже тянулись к выходу из ангара, но показываться им на глаза с трясущимися коленками капитану не хотелось, так что девушка прислонилась плечом к носу истребителя и выждала пять минут, давая товарищам фору. Да, устали все. Накал боёв в космосе не снижается уже почти месяц. Текучка в строевых эскадрильях такая, что Аэлита не успевала запоминать фамилии комэсков, даже про себя называя их по позывным. В её собственной, отборной, элитной эскадрилье «Воздушных пиратов» за какие-то двадцать дней сменилась половина личного состава. Но другие пилоты как-то лучше справлялись с усталостью. Может, вечно собранная и серьёзная Аэлита просто не умеет расслаблятьсяей такое уже говорили сослуживцы. А может дело в происхожденииведь она единственная тут родом с Марса, и её тело привыкло к низкой гравитации, к комфорту городов под куполами.
Ладно, хватит себя жалеть, вслух сказала девушка. Погладив напоследок чёрную обшивку верной «Молнии», она тоже зашагала к выходу. Раздевалка уже опустела, так что капитан смогла спокойно стянуть комбинезон, принять душ и переодеться в мундир. Процедура эта по обыкновению доставила ей массу неприятных ощущений. Лётный комбинезон не напрасно прозвали «второй кожей»он безупречно облегал тело пилота, а мягкая псевдоживая подкладка-симбионт ласкала кожу, поддерживая комфортную температуру и влажность. Носить после этого бельё и одежду из обыкновенной ткани казалось сущим мучением.
Прежде, чем покинуть раздевалку, Аэлита задержалась перед висящим на стене плакатом. На плакате была изображена она самав чёрном комбинезоне и перчатках, со шлемом под мышкой, на фоне звёздного неба. Аэлита на плакате сурово смотрела в даль, ветер трепал её стриженные под каре платиновые волосы, а текст внизу призывал молодых людей служить Федерации также бесстрашно, как капитан Линь Цао. «Молодая, красивая, родом из Солнечной системы, из образцовой семьи, в авиации не по призыву, а добровольцем, в двадцать лет уже с орденомодна ваша улыбка станет вкладом в победу!»сказал Аэлите полгода назад человек из бюро военной пропаганды. Выжать из юной марсианки улыбку ему, правда, так и не удалосьвернее, улыбка получалось то застенчивой, то испуганной, но никак не «крутой» или хотя бы соблазнительной. В результате на плакаты, открытки и почтовые марки Аэлита попала с таким выражением лица, словно присутствовала на похоронах президента Федерации. Продукцию бюро пропаганды капитан недолюбливала, однако этот конкретный плакат, висящий в раздевалке, был особенным. Каждый новый член эскадрильи был обязан дорисовать к нему что-нибудь цензурное при помощи чёрного либо жёлтого маркера. В итоге Аэлита на портрете обзавелась золотыми очками, чёрными кошачьими ушками, хвостом, широкополой шляпой, эполетами и орденской планкой. Удивительно, но дорисовать усы и бороду никто до сих пор не догадалсяможет, пилоты не вносили их в категорию «цензурного»? В любом случае, от разглядывания этого своего образа, дополненного «народными умельцами», у марсианки становилось теплее на душе. Почувствовав себя лучше, она вышла в коридори напоролась там на засаду. За порогом её поджидала крохотная щуплая девушка в мундире лейтенанта. На носу у девушки были тонкие очки, в рукахпапка для бумаг.
Здравствуйте, капитан, сказала маленькая девушка, даже не попытавшись отдать честь старшей по званию. При хрупком, изящном сложении марсианка могла похвастаться почти двухметровым ростом, так что лейтенант смотрела на неё снизу-вверх, запрокинув голову. Как вы себя чувствуете?
Неплохо, нагло соврала Аэлита. Что-то случилось, Лиза?
Адъютант командующей Синклер мотнула подбородком:
Нет. Шанна просит вас зайти после медицинского осмотра к ней для частной беседы. Если вы задержитесья за вами зайду и провожу.
Намёк был ясен, сопротивлениебессмысленно. С тяжким вздохом Аэлита кивнула, покоряясь судьбе. О чём хочет поговорить командующая флотом догадаться было несложно.
Час спустя вконец измученная и разбитая лётчица, едва ли не пошатываясь, вошла в знакомую уютную каюту. Адмирал Шанна Синклер ждала её за чайным столиком, застыв на стуле в немного неестественной, но очень элегантной и женственной позе. Будто статуя из музея. Услышав шаги капитана, она повернулась на звук и тепло улыбнулась:
Аэлита, я вас ждала. Садитесь, чай как раз заварился.
Марсианка мгновенно залилась краской. Они с Шанной работали вместе уже больше года, но Аэлита никак не могла привыкнуть, что Слепая Леди, безупречная во всём, от манер и внешности до стратегических навыков, общается с ней как с равной. Как с подругой, а не подчинённой. Затаив дыхание, девушка опустилась на стул с высокой спинкой, звякнула чашечкой по блюдцу. Этому небольшому ритуалу её научила сама Синклертак слепой женщине проще было понять, что чашка уже в руках Аэлиты. Шанна аккуратно разлила по чашечкам пахнущий чем-то мятным чай, пригубила. Дождавшись, чтобы и гостья отпила глоток, сказала: