Гончарова ГалинаВесна веры
Глава 1
Женщина там на горе сидела.
Ворожила над травами сонными...
Ты не слыхала? Что шелестело?
Аделаида Герцык. Весна
Яна, Русина. Синедольск.
План писали на бумаге, но забыли про детей. А те быстро перевели оную бумагу в туалетную. Судьба такая.
Когда у тебя на руках четверо малышей, когда ты женщина, когда ты находишься в городе, а город в стране, охваченной революцией... да, и с деньгами у тебя не так, чтобы очень и весело. Нет у Яны миллионов, и не... ладно. Были. Но фамильные драгоценности она сама отправила с сестренкой, и сейчас даже гадать не станет, где они все находятся.
А деньги...
Деньги таяли.
Вы знаете, сколько стоят продукты?
Скоро за паршивую курицу будут сотню драть бумажками, и то - не достать. Золотом, понятно, меньше, но тут есть еще одна тонкость. Та самая, от которой погибла несчастная Аксинья.
Женщина. Деньги. Смутное время.
Дальше - объяснять, или дураков нет? То-то и оно, что грязи много лезет. Яна подумала, да и договорилась с трактирщиком, что будет к нему пару раз в день приходить за продуктами.
Когда?
А это уж она сама скажет, чтобы не примелькаться, в одно и то же время. И все равно...
Жить в трактире? Матвей предлагал, но Яна не решилась. Четверо. Детей.
Маленьких. Подвижных. У которых только на время болезни есть определенные проблемы, а так... шилохвостики! И нет иного слова!
А насчет стресса она чуточку ошиблась.
Сначала заболел Гошка. И провалялся в кровати чуть не десять дней. Яна строго следила за состоянием сына. А как тут иначе? До антибиотиков - как до мирного времени, далеко и долго, а Хелла... она вообще не по лечебной части. Были у Яны подозрения, что если она у сына болячку запустит, так ей никакая богиня не поможет. А еще догонит и добавит. И права будет.
Что ей стоит выдержать сына в кровати подольше? Чтобы все симптомы ушли, в том числе и кашель? Тяжелый, нутряной, выматывающий...
В таком состоянии она мальчишку никуда не повезет, это ясно. Зима... загнется же на дороге! А у нее другая цель! Так что дней десять Гошка лежал. А когда Яна порадовалась, что ему можно хотя бы по дому бегать (в теплом свитере и шерстяных носочках), свалились на пару Мишка и Машка. Где-то она не уследила.
Или инфекция какая?
Все возможно, здесь и сейчас не определить. Анализ крови нужен, а кто его сделает? Доктора найти можно, но... Яна тупо боялась вести его в дом, к детям. По той же печальной причине.
Она знала, что творилось в России, в девяностые. Чтобы врач спокойно практиковал в тяжелые сложные времена, ему что нужно? Правильно, крыша.
Не та, что на доме, а та, что поможет, охрану предоставит, защитит... ну и посмотрит, кто пришел, чем отблагодарил...
Поэтому Яна плюнула и положилась на свои знания. Лес же! Кордон! Фитотерапия? Да, практически - это наше все. Чабрец, душица, лишайник, который пармелия, зверобой, лист малины и земляники...
Ненаучно? Скушай, деточка, таблеточку?
Ага... к Яниному отцу на кордон за барсучьим жиром приезжали. И платили бы золотом по весу. И так платили, сколько Петр просил, хоть он и не жадничал. Один из мужчин для матери брал, говорил, что только это и помогло. А Петру все было в радость. Ему и траву было запасти несложно, Яна еще и охотно помогала, и насушить правильно - это ж тоже важно! А то скосят лопух косой, чуть ли не под забором, а потом плачутся!
Чтобы трава помогала, думать надо! У нее есть свое время сбора, свой срок, свои правила, и сушить ее надо по-разному, и употреблять тоже... на все умение нужно!
У Яны оно было. Барсучьего жира она, конечно, здесь не нашла, пришлось гусиным обходиться, ну так хоть что-то!
Настойки, отвары, мази...
На ноги она детей поставила, заодно и Топычу досталось, но времени прошло... едва не месяц! А может, и к лучшему. В не испорченной промышленностью и демократией Русине погода разыгралась не на шутку. Кружило, пуржило, вьюжило...
Ехать куда-то?
Яна и одна бы по такой погоде не рискнула. Сугробы были - чуть не до второго этажа! На первом даже днем темновато было. Да оно и к лучшему, пожалуй. Те окна, что во двор, Яна отчистила, там дети и играли. А так...
Через такой снег никто лишних огоньков не увидит, даже если поймут, что дом жилой... не поймут ни кто живет, ни сколько человек внутри. А значит, и не полезут.
В логике шакалам смутного времени тоже отказать нельзя. Ни один отморозок не полезет в клетку, не зная, кто его ждет.
Мышь? Корова? Крокодил? Голодный ягуар, приветливо облизывающийся на твою печенку? Проверять - себе дороже, лучше поискать добычу попроще и полегче. Себе по зубам.
Хотя учить детей законной самозащите Яна уже начала. И начала с простенькой игры - ножички. Расчертил круг, кинул нож, если тот воткнулся - отсекаешь у соперника кусок территории. Упал? Пропуск хода...
Яна под это дело целую комнату выделила. И плевать на деревянный пол! Ей здесь не век вековать! А ножи...
Пусть учатся.
Под присмотром Топыча, под приглядом самой Яны, но учатся. Потому как поди, метни нож - правильно.
А еще праща и мишени, нарисованные на стене. И приз за лучшее попадание.
Города, скамейки, бабки-дедки, танчики...*
*- возможно, у кого-то игры в ножички назывались иначе. Автор не претендует, но в детстве - обожала! С полного разрешения родителей. Прим. авт.
А Морской бой с ножиками? А футбол с ними же?
Дети были счастливы. Дети были заняты. Яна была довольна. И энергия расходуется, и по делу, не просто так... Машка крутилась рядом с ней на кухне, спрашивала про травы, потом опять удирала играть с мальчиками. Раньше не давали, а так интересно было! И никакого вышивания!
Зато сказки по вечерам! И какие!!!
Дети слушали, открыв рты. Уж что-что, а книг Яна прочитала достаточно, сериалы смотрела, было, о чем поведать малькам. Скука их не мучила. А вот безденежье...
Вот и стояла сейчас Яна на темной улице. И ждала. А началось оно так...
***
- Благодарствую, Матвей Игнатьевич.
- Что вы, тора, это я вам благодарен. По нашим-то тяжким временам...
Яна вздохнула.
- И то верно. Может, скоро и ходить к вам не смогу.
- Деньги, тора?
- Деньги.
Матвей возвел глаза к небу.
- Да, тора, в страшное время мы живем. Когда у благородных людей последние медяки заканчиваются, а всякая мразь жирует, да еще пальцы облизывает.
Яна подняла брови.
- Это ты про Комитет Освобождения? Или кого поближе нашел?
- Чего там искать, тора. Есть в Синедольске такой... Поганец.
- Это имя или прозвище?
- По имени-то он уважаемый Егор Михайлович, а вот по фамилии и впрямь - Поганец. Нарекли их род, значит, и не промахнулись.
- И что?
- Вот, он долю малую собирает. Где с трактиров, где с чего...
Яна прищурилась.
- Матвей Игнатьевич, ты ведь не просто так этот разговор завел?
- Нет, не просто так, тора. Не хотите наверх подняться, по кружечке сбитня выпить?
- Кроватями поскрипеть? - прищурилась Яна.
- А хоть бы и ими...
- Пожалуй, можно...
***
Понятно, никаких сексуальных отношений между Яной и трактирщиком как не было, так и не было. Но уж больно прикрытие хорошее.
Уединились баба с мужиком? А зачем?
Подходит кто к двери, а оттуда и слышно, как кровать поскрипывает. Ну... понятное дело. Житейское.
Разговоры?
Да помилуйте, кто ж с бабой о делах разговаривает? Она ж БАБА!
Яна идеалы феминизма отстаивать не собиралась. Ей эта бредятина даром не нужна была! Сначала феминизм, а потом шпалы укладывать и асфальт? Разбежалась!
Поэтому - да, она баба! Тупая и глупая. И хорошо разбирается только в том, как картошку варить. А шпалы пусть умный мужчина укладывает.
В небольшой комнатке было чисто и уютно. Яна уселась на кровати и принялась ей поскрипывать. Жом Матвей устроился рядом, на стуле.
- Тора Яна, плохие времена наступают. Черные.
- Согласна. Уже наступили. На... это самое.
- В такие времена без денег плохо.
- в любые времена без денег плохо.
- Вот, есть такой Поганец. Ему с каждого трактира, с каждой лавочки долю несут. Небольшую, я пару серебряных в десять дней плачу, а только трактиров много. И лавочек много. Так вот и набирается не одна сотня в месяц.
- А тебе откуда то известно?
- Не мне, тора. Племяшка у меня, Сонька. Девка красивая, да не шибко везучая. Муж был, да зимой в полынью попал, поморозился. А бабе без мужика хозяйство поднять...