О времени и о себе - Шипицина Ю. М.

О времени и о себе

Ю. М. Шипицина

© Ю. М. Шипицина, 2017

ISBN 978-5-4485-1299-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Истоки

Есть на Урале живописное место с красивым названием – Писанец. Это село. Расположилось оно на взгорке. На самом видном месте – церковь. С одной стороны села – зеленые бескрайние поля, тянущиеся до самого горизонта, с другой – речка Ирбитка, спокойная, неширокая, на речке камень Писанец с наскальными рисунками, оставленными древними людьми, жившими здесь в незапамятные времена. За речкой лес. Когда-то в речке водилась рыба, а в лесу всякая живность. На лесных полянах собирали клубнику. Малины и смородины было видимо-невидимо.

Река Ирбитка

Это родина моих предков, здесь мои корни…

В этом селе жили мои бабушки и дедушки.

Там появились на свет мои родители: мама Василиса Филипповна и отец Михаил Романович.

Мои бабушка и дедушка по отцовой линии: Наталья Павловна (~ 1880 г.р.) и Роман Анисимович (~ 1876 г.р.) Зыряновы. Прозвище – Анисковы. И улица, на которой они жили, называлась Зырянской.

Были у них дети: Мария (1900 г.р.) – бабушкина дочь; Екатерина (1900 г.р.) – дедушкина дочь; общие дети: Михаил (1908 г.р.), Анна (1910 г.р.), Авдотья (1914 г.р.), Федора (1916 г.р.), Никита (1918 г.р.).

Михаил – мой папа.

Мои бабушка и дедушка по линии моей мамы – Акулина Сергеевна и Филипп Сергеевич Дудины, по прозвищу Бакаловы. В деревнях официальные фамилии (которые появились только в 18—19 вв.) в обиходе не использовались. А чаще представителя какой-то семьи называли по имени главы семьи (например, Борис – Борисята, Роман – Ромушкины, Савва – Савушкины, Степан – Степановых, Яким – Якимовых). Были прозвища, которые передавались из поколения в поколение.

Когда родились Акулина Сергеевна и Филипп Сергеевич – не знаю. Умерли в начале 30-х годов. Единственное, что знаю: Филипп Сергеевич был сиротой.

Анна Сергеевна с мужем (начало ХХ века)

Единственная существовавшая фотография Акулины Сергеевны не сохранилась. А вот фотография Анны Сергеевны (сестры ее) с мужем – пример того, как выглядели люди в начале XX века.

У Акулины Сергеевны и Филиппа Сергеевича были дети: девочки – Анна (1904 г.р.), Василиса (1908 г.р.), Агафья (1914 г.р.); мальчишки – Иван (1912 г.р.), Николай (1918 г.р.).

Василиса – моя мама.

Уклад жизни на селе в начале XX в. был таким же, как и по всей России – чтобы прокормиться, надо было работать от зари до зари. Так и работали – пахали, боронили, сеяли, жали, косили, молотили, заготавливали дрова. Земли было маловато. Землю давали по наделам, по «душам». Но «душой» считались только мужчины – если появлялся в семье мальчик, то семье выделялся надел, если же девочка, то такого надела не давали. Мужских рук не хватало. В семье Зыряновых (Натальи Павловны и Романа Анисимовича) был только Михаил (младший сын Никита появился в 1918 г.), а у Дудиных (Филиппа Сергеевича и Акулины Сергеевны) – сын Иван (младший сын Николай родился тоже в 1918 г.). Поэтому девочки рано начинали работать в поле. Как только могли сидеть на лошади, так начинали боронить, а потом и хлеб жать, связывать снопы, работали и на молотьбе, ухаживали за скотом.

Девочки очень рано начинали прясть. Каждой надо было к замужеству приготовить приданое, поэтому пряли всю зиму. Летом работали в поле до поздней осени, а зимой при свете лучинок (электричества в деревнях не было) сидели и пряли. Чаще всего им некогда было ходить в школу. Так моя мама и осталась неграмотной. Ее все время заставляли прясть. Но это была необходимость.

Только благодаря тому, что много трудились, жили хоть и не богато, но не были «босяками». Вся одежда была из домотканого полотна. Ткали скатерти, рушники (полотенца). Их еще и вышивали очень красиво. Пришивали к этим рушникам кружево, связанное своими руками. О чем жалею – было у меня несколько рушников, вытканных руками моей мамы еще в девичестве, очень красивых и ценных. Я их не сберегла, пришли они в негодность…

Моя бабушка, Наталья Павловна, кроме домашних дел, шила полушубки на заказ, а дедушка зимой занимался извозом. Ездил на ярмарку в Ирбит (знаменитую на Урале в то время не менее, чем Нижегородская в России), с ярмарки привозил соль, чай, сахар, иногда отрез ситца.

В хозяйстве было много домашнего скота (коровы, лошадь и т.д.), без этого прожить в деревне было невозможно. Трудились все время: надо было скот напоить, накормить, сена дать, коров подоить, телят обласкать. И не один раз в день. Да за ними всеми надо было еще и убрать, вычистить конюшни и стайки. Работы хватало. Не ленились. Долго не спали. Еще надо было и печи топить, и еду какую-то варить. Но только труд позволял жить «справно»…

Так и жили обе семьи в трудах и заботах.

И вот у Анисковых (Зыряновых) подрос юноша Михаил, а у Филиппа Сергеевича и Акулины Сергеевны – дочь Васёнка.

Михаилу приглянулась ладненькая Васёнка, и никого, кроме нее, он не соглашался сватать. Поженились они в 1927 году.

Гуляли целую неделю, стол был полон всякой еды. По этому случаю были заколоты теленок и поросенок. Молодые – красивые и нарядные. На невесте «парочка» (юбка и кофта) из шура (ткань типа атласа), переливающегося от зеленого к фиолетовому. На женихе рубаха из того же материала.

Я помню эту мамину «парочку». Она хранила ее всю свою жизнь, сохранила до последних дней, и в гроб мы маму положили в подвенечном наряде. А папину рубаху перешили мне на кофточку, когда я училась в институте. До сих пор переживаю – что была за необходимость перешивать такую бесценную вещь?

Васёна и Михаил – мои родители

Жизнь в новой семье для Васёнки складывалась, по-видимому, счастливо. Она об этом часто вспоминала и всегда с теплотой. Да и с золовками (сестрами мужа) сохранились хорошие отношения до конца жизни. И Богу угодно было сделать так, что в самые трудные часы, когда мама покидала этот свет, к нам пришла ее золовка, моя тетя Анна Романовна, которая и обмыла маму, и обрядила ее в последний путь. Я тогда была потрясена и благодарила тетку: «Это Господь тебя прислал именно сейчас».

А в то время (в 1928 году) золовкам было по 18, 14, 12 лет. У них никогда не было никаких «разборок» – кому что делать. Бабушка Наталья так вела домашнее хозяйство, что молодую сноху даже баловали. У мамы это время было, наверное, самое счастливое в жизни, но – увы! – очень короткое.

Мама рассказывала, что ее воспринимали как подростка и часто сравнивали с Никитой, папиным братишкой, которому в ту пору шел 11-ый год.

«Идем, – рассказывала мама, – рожь жать. Михаил с девками впереди. Мы с Никитой сзади бежим. А соседи говорят:

– Вон Ромушкины в поле пошли, и робетёшки за ними бегут».

Тётя Дуня рассказывала, что мой папа, раз он был старший и мужчина, каждой из них давал задание, кому что надо делать. Например, жали. Жнут, жнут. Устали.

– Перекур.

Он спрашивает:

– Ну, Анна, сколько ты нажала? А ты, Авдотья? А Федора?

– А ты, товарищ? – говорил он, обращаясь к Василисе.

А она, подбоченясь, ему в ответ:

– Я тебе не товарищ, а Василиса да Филипповна.

В 1929 г. у моих родителей родилась дочь Зоя, но она прожила совсем немного, умерла. А в январе 1930 г. родился мой брат Анатолий, в котором дед Роман Анисимович «души не ведал». Да и тетки от него были без ума. Баловали и все время таскали на руках.

Михаил в армии (1930—1932 годы)

Осенью 1930 г. Михаила Романовича призвали на действительную службу. Василиса свою постель-перину убрала на чердак и, пока не вернулся Михаил, так и спала без постели.

Василису в это время мобилизовали на лесозаготовки, несмотря на то, что у нее был маленький ребенок. Это тогда никого не интересовало.

Молодые женщины и хрупкие девчата зимой в мороз валили лес, пилили дрова по пояс в снегу. Без теплой одежды – ее в то время просто не было. Современные теплые колготки, шерстяные рейтузы и термобелье никому даже присниться не могли. Они носили множество холщовых юбок, длинных и широких. Эти юбки от снега намокали, от мороза застывали колоколом. А на ногах… не сапоги или валенки! Нет – обутки с онучами (портянками, тоже холщовыми). Носков теплых не было. Мама всегда изумлялась, как ей тогда удалось выжить.