Стeсняясь почему-тообъяснить, что онъ,
отхвативъ лишнiя лохмы, собирался выкрасить ее подъ тигра, Мартынъ встрeтилъ
негодованiе{19} матери стоическимъмолчанiемъ. Онавелeлаемуспустить
штаны и лечьничкомъ. Въ полномъ молчанiи онъ сдeлалъ это, и въ полномъже
молчанiи она егоотстегала желтымъстекомъ изъ бычьей жилы; послe чего онъ
подтянулъ штаны, и она помогла ему пристегнуть ихъ къ лифчику, такъ какъ онъ
это дeлалъ криво. Мартынъ ушелъ въ паркъ и только тамъдалъ себe волю, тихо
извылъ душу,заeдаяслезычерникой, аСофьяДмитрiевнатeмъвременемъ
разливаласьу себявъ спальнeивечеромъ едва не заплакала вновь,когда
Мартынъ, очень веселый и пухлый, сидeлъ въ ваннe, подталкивая целлулоидоваго
лебедя, а потомъ всталъ, чтобыдать себeнамылить спину, иона увидeла на
нeжныхъ частяхъ ярко-розовыя полосы. Экзекуцiятакого рода произведена была
всего разъ, и конечноСофья Дмитрiевна никогданезамахивалась на него по
всякому пустяковому поводу, какъ это дeлаютъ француженки и нeмки.
Ранонаучившись сдерживатьслезыи не показывать чувствъ, Мартынъ въ
гимназiипоражалъ учителейсвоейбезчувственностью.Самъ жеонъвскорe
открылъ въ себe черту,которую слeдовалоособенноревниво скрывать,и въ
пятнадцать лeтъ, въКрыму, это служило причиной нeкотораго мученiя. Мартынъ
замeтилъ,чтоиногда онъ такъбоится показаться немужественнымъ, прослыть
трусомъ,что съ нимъ происходитъ какъ разъ то, что произошло бы съ трусомъ,
кровь отливаетъ отъ лица, въногахъдрожь, туго бьется сердце. Признавшись
себe, что подлиннаго,врожденнаго хладнокровiяу негонeтъ,онъвсеже
твердо рeшилъ всегда поступать такъ, какъ поступилъ бы на его мeстe человeкъ
отважный. При этомъ {20} самолюбiе былоу негоразвито чрезвычайно.Коля,
Лидинъбратъ,былъ однихъсънимълeтъ,но худосоченъ ималъ ростомъ.
Мартынъчувствовалъ, что, безъособаго труда, положилъ бы его налопатки.
Однако, еготакънервилавозможностьслучайнаго пораженiя,исътакой
отвратительнойяркостьюонъегосебeпредставлялъ,чтониразуне
попробовалъ вступить съКолей,съ однолeткомъ,въ борьбу, нозато охотно
принималъ вызовъВладимiра Иваныча, двадцатилeтнягокорнета съмускулами,
какъбулыжники,черезъ полгода убитаго подъ Мелитополемъ,который жестоко
мялъ его, ломалъипослe изнурительнойвознипридавливалъего наконецъ,
краснагоиосклабленнаго, кътравe.Ато случилосьразъ,чтоМартынъ
возвращался домой изъ Адреиза, гдe жила Лидина семья, ночью, лeтней крымской
ночью, мeстами изсиня-черной отъ кипарисовъ, мeстами же блeдной, какъмeлъ,
отъ неживой бeлизнытатарскихъстeнъ противъ луны,ивдругъна поворотe
узкойкремнистойдороги,ведшейнашоссе, вырослапередънимъфигура
человeка,игустойголосъспросилъ:"Ктоидетъ?"Мартынъсъдосадой
отмeтилъ,что сердцезабилось часто. "Э, да это-- Умерахметъ", -- грозно
сказалъчеловeкъислегкапридвинулсясквозьрвануючернуютeнь,
скользнувшуюпоеголицу.