Он
дошел,словногуляя,доконцаплатформы и вдруг задвигался
очень быстро,сбежалпоступеням,--битаятропинка,садик
начальникастанции,забор,калитка, елки,-- дальше овражек и
сразу густой лес.
Сначала он бежал прямо лесом, шурша в папоротнике, скользя
на красноватых ландышевых листьях,-- и шапкависеласзадина
шее,придержаннаятолькорезинкой,коленям в шерстяных, уже
городских чулках было жарко,-- онплакалнабегу,по-детски
картавочертыхаясь,когдаветка хлестала по лбу,-- и наконец
остановился, присел, запыхавшись, на корточки,такчтолоден
покрыл ему ноги.
Толькосегодня,вденьпереездаиз деревни в город, в
день, сам по себе не сладкий, когда дом полон сквозняков, и так
завидуешь садовнику, который никуда не едет, только сегодняон
понялвесьужас перемены, о которой ему говорил отец. Прежние
осенние возвращения вгородпоказалисьсчастьем.Ежедневная
утренняяпрогулкасфранцуженкой,-- всегда по одним и тем же
улицам,поНевскомуикругом,черезНабережную,домой,--
никогданеповторится.Счастливаяпрогулка.Иногдаему
предлагали начать с Набережной, но он всегда отказывался,--не
столькопотому,что с раннего детства любил привычку, сколько
потому, что нестерпимо боялся петропавловской пушки, громового,
тяжкого удара, от которого дрожали стекла домов и могла лопнуть
перепонка в ухе,-- и всегда устраивался так(путемнезаметных
маневров),чтобыв двенадцать часов быть на Невском, подальше
от пушки,-- выстрел которой настиг бы его у самого дворца, если
бы изменился порядок прогулки. Кончено также приятноераздумье
послезавтрака, на диване, под тигровым одеялом, и ровно в два
-- молоковсеребрянойчашке,придающеймолокутакой
драгоценныйвкус,ировно в три -- катание в открытом ландо.
Взамен всего этого было нечто, отвратительное своей новизнойи
неизвестностью,невозможный,неприемлемый мир, где будет пять
уроков подряд и толпа мальчиков, еще болеестрашных,чемте,
которыенедавно,виюльскийдень,намосту, окружили его,
навели жестяные пистолеты, пальнули в него палочками, с которых
коварно были сдернуты резиновые наконечники.
В лесу было тихо и сыро. Наплакавшись вдоволь, онпоиграл
сжуком,нервноповодившимусами,ипотом долго его давил
камнем, стараясь повторить первоначальный сдобный хруст. Погодя
он заметил, что заморосило.Тогдаонвсталсземли,нашел
знакомуютропинкуипобежал, спотыкаясь о корни, со смутной,
мстительноймыслью,добратьсядодомуитамспрятаться,
провеститемзиму,питаясьвкладовойвареньемисыром.
Тропинка, минутдесятьпоюливвлесу,спустиласькреке,
котораябыла сплошь в кольцах от дождя, и еще через пять минут
показался лесопильный завод, мельница,мост,гдепощиколку
утопаешь в опилках, и дорожка вверх, и через голые кусты сирени
-- дом.