Наан - Та

– Назначено на 12. – Сказала я мужчине, открывшему дверь и глядящему на меня исподлобья. – Вы и есть мой врач? – Уточнила, когда мне кивком показали возможность пройти.

– Да. – Сурово ответил мне доктор Ан.

– В этой камере остаться или следующая? – Все так же жизнерадостно поинтересовалась я, не обращая внимания на холодность его светлых глаз. Казалось, что он смотрел на меня волком, хотя причин для этого не могло быть.

– Дезинфицируйтесь здесь. – Ответил доктор и развернувшись ко мне спиной, прошел внутрь. Я сняла рюкзачок и бросив его под банкетку, встала в середине секции, пытаясь представить, что я в кабинке старого солярия. Вообразила себе музыку релакс и подставила задранный нос к лучам, которые должны были в фантазии теоретически добавить мне веснушек.

– Пять минут. – Сказал мне доктор Ан, когда я шагнула во внутреннее помещение из гостевой секции, получив на самом деле облучение себе и микробам.

– Фу, ну и бука! – Подумала я, но внешне продолжала улыбаться. На ресепшн не было персонала и я могла вольно осмотреться. Это была одна из новых клиник.

– Так подождете? – Выбежал откуда-то доктор Ан с вопросом, который он словно плюнул в меня.

– Конечно! – Все еще улыбалась я так, словно не пришла на смену глаз, а на смотрины к жениху. Смехом в такие неприглядные моменты я всегда воображала что угодно, лишь бы не перенимать настроение окружающих. Отражать собой ситуацию всегда было мне противно. Я привыкла самой задавать тон! И знала наверняка, если сейчас сдержусь на явную грубость и воображу, например, что я в следственной комнате с зеркальными стенами, за которыми сидит целая коллегия ищеек, а мне предстоит пикантный допрос, то своим смешливым настроем, я через десять минут расположу доктора Ана к себе.

– Спасибо. Проходите. – Сказал тот, снова выпрыгивая из-за какой-то странной двери, ведущей в мрачное длинное помещение, смежное с зоной ресепшн. Тишина стояла зловещая, а я все же улыбалась, заходя в смотровой кабинет.

– Могу показать Вам свои снимки или сначала Вы меня посмотрите? – Уточнила я прежде, чем занять свое место на столе для пациентов.

– Вам кажется я не смогу сделать суждение, будем ли мы сейчас проводить процедуру или нет? – Явно передразнивая мою счастливую физиономию, спародировал жизнерадостный тон доктор Ан так пошло, что мне аж самой не понравилось.

– Вам меня не запугать, я подготовленная. – Хохотнула я мысль вслух.

– А я и не собирался. Но, позвольте, чем Вы подготовлены? – Все же перестал хмуриться доктор.

– Я выросла в старой Москве и у меня папа блондин. – Лаконично ответила я и поставила первую галочку в воображаемом приемном листе. Так я оценивала каждого человека, с кем налаживала коммуникации. А сама пока осматривала кабинет. Всюду только и говорили о новых клиниках, но я была здесь впервые и все было интересно. Мне понравился аппетитный шоколадный оттенок на пластиковых оконных щитах, которые служили защитой от солнечного света. Окна были пережитком прошлого. Ненужным, даже опасным, но человек – создание адаптируемое и проще было установить щиты, чем перестроить все здания.

Большой кабинет, в котором запросто могло бы проходить совещание человек на тридцать, предполагался только для одного врача и одного пациента. Снаружи клиника выглядела намного меньше, чем изнутри. Но, теперь всюду так казалось, ведь временные дыры стали обычным явлением.

– И что это должно мне дать? – Снова нахмурился доктор, но я уже видела, что от смятения его взгляд тает от колючего к любопытному.

– Ну, знаете, когда тебе пять, кажется очень забавным, что папино настроение всяко разное каждые пол часа. Но, когда тебе десять, ты уже понимаешь, что это не крутое развлечение, а меганагрузка на уши и мозг. Вы пытались угодить кому-нибудь с природно-светлыми волосами? – Наигранно нахмурилась я, спрашивая доктора строго.

– Нет. – Озадачился моим вопросом тот и даже переступил с ноги на ногу, не понимая, что же со мной такою делать.

– И не пытайтесь, если нет любви, – рассмеялась заливисто я, – все равно не получится! Ибо, ни у кого не хватит терпения на этих сумасбродиков белокурых. Одна панацея – принятие и любовь абсолютная.

– Так Вы ничего не боитесь? – Сощурил глаза доктор Ан не то пытаясь меня снова взять на испуг, не то просто увлекшись чудной беседой.

– Почему же? Я наврала – Вас боюсь. Не как врача, который сейчас заберет мои глаза и может передумает давать мне новые, пока я в отключке, а просто, как человека.

– Что? – Развел руками доктор Ан, показывая всем видом, что безопасен, а я таки в этот момент обратила внимание, что он был одет в белую футболку вместо халата. На нем были черные мягкие шелковые туфли, очень похожие на домашние и белые летние брюки, которые я тоже изначально приняла за медицинскую форму.

– Вдруг Вы мне понравитесь? – Еле сдерживая зверский оскал улыбки, сказала я. У меня были огромные зубы в маленькой челюсти и когда я улыбалась от души, это больше было похоже на прощальную улыбку акулы.

– Вы издеваетесь? – Глупо разулыбался доктор Ан в ответ, и я поставила вторую, заключительную галочку – баррикада рухнула. Скучно даже, ведь так всегда. Сначала удивить, даже разозлить немножко, чтоб потом, когда на меня обратят пристальное и должное внимание, выпятить какая же я все-таки интересная.

– А Вы нет? – Подняла одну бровь я и все же направилась к столу.

– Пожалуйста, закройте глаза, я сниму показания. – Сказал доктор Ан спустя три минуты, в которые я нагло лежала на его столе, разглядывая потолок с меняющимися орнаментами. Я знала, что доктор, будучи со мною практически одного возраста, так же нагло рассматривает меня в горизонтальном положении, оценивая, в чем я пришла, какого телосложения, и гадая, что я за рыба такая и есть ли смысл спорить.

Конец ознакомительного фрагмента.