Окакой-либо
тайнойдаровитоститотинеобмолвился.Наклонив бледное,
бородатое лицо, с двумя розовымивыемкамипобокамноса,с
которогооносторожноснялцепкоепенсне,вытираяглаза
ладонью, воспитатель начал говорить первым, сказал, что мальчик
могбыучитьсялучше,чтомальчик,кажется,неладитс
товарищами,чтомальчикмалобегаетнапеременах...
"Способности у мальчика несомненно есть,-- сказалвоспитатель,
покончивманипуляциисглазами,--нонаблюдается некоторая
вялость".Вэтомгновениегде-товнизуродилсязвонок,
перекинулсянаверх,невыносимопронзительнопрошел по всему
зданию. После этого были две-три секунды полнейшей тишины,--и
вдругвсеожило,зашумело,захлопаликрышкипарт,зал
наполнилсяговором,топотом."Большаяперемена,--сказал
воспитатель.--Еслихотите, сойдемте во двор, посмотрите, как
резвятся ребята".
Онибыстросъезжалипокаменнойлестнице,обняв
балюстраду,скользяподошвами сандалий по отшлифованным краям
ступеней. Внизу, в темной тесноте вешалок, переобувались;иные
сиделинаширокихподоконниках, кряхтели, поспешно затягивая
шнурки. Вдруг он увидел сына, который,сгорбившись,брезгливо
вынималсапоги из мешочка. Белобрысый мальчик второпях толкнул
его, он посторонился и вдруг увидел отца.Отецулыбалсяему,
держасвойкаракулевыйколпакиребромрукивыдавливая
необходимую бороздку. Лужинприщурилсяиотвернулся,словно
отцанезаметил.Присев на пол спиной к отцу, он завозился с
сапогами; те, кто успел уже одеться, ступали через него, ион,
послекаждого толчка, все больше горбился, забивался в сумрак.
Когда он наконец вышел,-- в длинном, сером пальто и каракулевом
колпачке (которыйодинитотжедетинапостоянноснего
смахивал),отецужестоялуворот,втомконце двора, и
выжидательно смотрел в его сторону. Рядом стоял воспитательи,
когдасерый резиновый мяч, которым играли в футбол, подкатился
случайнокегоногам,учительсловесности,инстинктивно
продолжаяочаровательноепредание,сделал вид, что хочет его
пнуть, неловко потоптался, чуть не потерял галошу ирассмеялся
сбольшимдобродушием.Отец поддержал его за локоть, и Лужин
младший, улучив мгновение, вернулся в переднюю,гдеужебыло
совсемспокойно, и, скрытый вешалками, блаженно зевал швейцар.
Черездверноестекло,междучугунныхлучейзвездообразной
решетки,онувидел,какотецвдругснялперчатку, быстро
попрощался с воспитателем и исчез под воротами. Только тогда он
выполз опять и, осторожно обходяигравших,пробралсяналево,
подарку, где были сложены дрова. Там, подняв воротник, он сел
на поленья.
Так он просидел около двухсот пятидесяти большихперемен,
дотогогода,когдаонбылувезензаграницу.